– Следы взлома отсутствуют.

– Да разве такую взломаешь! – уважительно хмыкнул один из понятых. – Загранишная, мериканская чай, отмычкой-то не возьмешь – ишь замки-то!

Техэксперт не спеша натянул на руки перчатки, достал из кармана набор хитроумных блестящих крючков, похожих на инструментарий микрохирургии, и, покопавшись в замках секунд двадцать, нежно и тихо открыл дверь, сказав тем не менее уважительно:

– Хорошие замки.

– Стоять всем! – скомандовал Власов, пресекая попытку участкового и понятых войти в квартиру. – Не трогать ничего, не прикасаться ни к чему!

Спрятав отмычки в карман, техэксперт достал из кенгуровки, висящей у него на боку, мощную лупу и, встав на четвереньки с лупой и фонарем, склонился над порогом квартиры… Затем он перенес свои наблюдения на пол прихожей, на половичок возле двери… Медленно передвигаясь на четырех, он дошел до центра холла и наконец сообщил:

– Никто не заходил через дверь порядка пары месяцев…

– Окна! – кивнул ему Власов. – Проверь сразу окна.

Техэксперт, не суетясь, проплыл скользящей походкой через комнату и подошел к первому окну. Осмотрел оконные закрутки… Окно было заперто. Ловкие пальцы техэксперта пробарабанили по стеклу, пробежали по штапикам.

Убедившись, что щели между штапиками и стеклом, а также штапиками и рамами залиты намертво старой краской, техэксперт открыл окно, скользнул беглым взглядом по периметру. Закрыл. Молча двинулся к следующему…

Завершив осмотр, он вынес вердикт уверенным спокойным голосом робота:

– Все окна были закрыты изнутри. Уход через окна с последующим их закрыванием исключен. Окно в маленькой комнате не открывалось больше года, остальные открывались последний раз более двух месяцев назад.

На кухне в мойке и на столе валялась немытая посуда с остатками пищи.

– Больше месяца… – снова сказал техэксперт и капнул чем-то на край тарелки – на сальный отпечаток чьих-то пальцев. – Очень старые «пальчики». Шесть недель, больше – семь или восемь… В лаборатории скажу точнее.

В углу кухни на полу стояла мышеловка с зажатым трупом мышонка.

Техэксперт осторожно поднял мышеловку с уловом и протянул ее медэксперту:

– Во, ссохся как…

Медэксперт внимательно изучил мышиный труп – визуально и даже органолептически – а именно, шумно обнюхал, вскинув густые брови и шевеля заросшими шерстью ноздрями.

– Смерть наступила внезапно, – с удовлетворением сообщил он свое заключение.

Власов кивнул понимающе.

– Причина смерти – болевой шок.

– А то! – не сдержался один из понятых, слегка кирной.

– Впрочем, возможно, смерть наступила в результате травмы позвоночного столба животного, – продолжил медик, строго взглянув на разговорчивого понятого стеклянным холодным взглядом, – травмы тяжелой, одиночной, несовместимой с жизнью, нанесенной чем-то тупым…

Поддатый понятой расхохотался в голос – весело, как лошадь на вечернем водопое.

– Ну-ну! – пытаясь подавить усмешку, одернул его участковый.

– Когда? Когда она наступила – смерть-то?! – почти заскрежетал зубами Власов.

Медэксперт посмотрел на него удивленно:

– Откуда я знаю!? Необходимо вскрытие провести.

– Ну, приблизительно хоть? – Власов едва не застонал.

Медэкперт причмокнул задумчиво:

– Ткани мумифицировались. – Свободной рукой он почесал себе подбородок – интеллигентно, одним средним пальцем, отставляя мизинец. – Думается, что с момента летального исхода прошло более десяти недель… Ну, или двух месяцев.

– Слава тебе господи! – вырвалось у Власова. – Наконец-то!

– Ну, я же не зоолог! – едва ль не возмущенно заметил медэксперт. – Странные люди…

Фотограф сменил объектив на фотоаппарате, навел на резкость. Вспыхнула вспышка.