Единственное, что успокаивает мою совесть: я, как и Гусак, вынужден усесться на пол. Прихватываю свою левую руку универсальной пленкой к подлокотнику ближайшего кресла. А ногу приматываю к здоровой ноге Гусака.

Импровизация, идиотская импровизация, конечно. Но надо же что-то делать?!

Новый приступ страха. Вот теперь в нас точно вмажут. Так вмажут, что одинокие, осиротевшие молекулы наших тел разнесет по всему Глокку. Сольемся с природой в экстазе.

Катер швыряет в сторону. Неужели и правда стреляют?

Ничего. Летим вроде пока.

Начинаем стремительный набор высоты. Пол отсека задирается под победительным углом в шестьдесят градусов. Труп лейтенанта летит мимо пустых сидений и расшибается о двери двигательного отсека. Ну мы мясники…

Нас с Гусаком тоже сейчас обо что-нибудь расплющит. А как же?!

Пленка трещит и тянется. Это отличный материал, его удельная прочность в сто семнадцать раз выше стали – так говорили в учебке. Сейчас проверим.

Пленка пока держит.

Заг срывает кислородную маску и орет песню. Он ничего лучше не нашел, как исполнить своим гнусавым баритоном «Прощание землянина». Тупой слезоточивый шлягер позапрошлого сезона.

Какой умственно отсталый, интересно, слова сочинял – «возможна смерть»? Когда тут уже с трудом верится, что жизнь в принципе возможна! Что жизнь «есть форма существования белковых тел», а не смерть. А что, тоже неплохо: «смерть есть форма существования белковых тел»…

Хорошо хоть Чен не подпевает.

Набор высоты прекращается. Зато катер закладывает чертовски крутой вираж. Усиливается и болтанка.

Мертвый лейтенант летит ровно в морду Загу. Так тому и надо, певуну.

Интересно, наш катер улепетывает от кровернов или все-таки заприметил один из наших транспортов и хочет к нему подцепиться?

– Рядовой второго класса Серж ван Гримм запрашивает катер LAS-18[5] «Кленовый лист». Доложи обстановку.

– Курс… высота… скорость… крен… тангаж…

Катер сыплет цифрами. Из всей этой муры о чем-то говорит высота. Мы идем примерно на границе стратосферы и тропосферы.

Если бы в десантном отсеке были окна, мы б увидели уже не синее небо, а темную скатерть Пространства и блеклые звезды на ней.

– Ты видишь противника?

– Наблюдаю множественные скопления искусственных объектов. Девяносто два процента по принадлежности опознать не могу, поскольку они находятся за пределом разрешающей способности пассивных СОН.[6] Активные не применяю в целях маскировки. Восемь процентов объектов опознаны.

– Доложи результаты опознавания.

– Объекты противника: два линейных крейсера типа «Каравелла», два корвета типа «Лиса», восемнадцать истребителей-амфибионтов типа «Дзета», три корабля неопознанного типа. Наши объекты: три истребителя-амфибионта типа «Спага», пять десантных катеров типа LAS, крейсер «Лиепая», крейсер-носитель «Маршал Жоффр», танкодесантный транспорт «Тарава».

– Что там происходит?

– Общий вопрос. Прогноз по развернутому ответу в аудиорежиме: 74 стандартных часа. Начинать?

– Нет! Конкретизирую вопрос! Мы направляемся к транспорту «Тарава»?

– Нет.

– Мы направляемся к какому-либо из кораблей Седьмой эскадры?

– Нет.

– Куда мы направляемся? М-м, нет!.. точнее: доложи полетный план.

– В настоящее время я, используя маскирующие свойства третьего слоя Хевисайда планеты Глокк, направляю катер на ночную сторону планеты. Там я намерен произвести окончательный отрыв от атмосферы Глокка и направить катер в направлении планеты Фратрия-4. В непосредственной близости от планеты я направлю катер на ее ночную сторону. Там я переведу катер в режим минимального энергопотребления.