– «Б» пять! – азартно сказал Сережа.

– Убил, – с усмешкой ответил ему директор школы и оба начали что-то чертить на лежащих перед ними листках.

– Ой, – заметила подошедшего учителя Оля Горбунова.

На это «ой» отвлеклись и остальные, тут же скидывая с себя оцепенение от происходящего перед ними действа.

– Кхм, заигрались мы с тобой Сергей, – чуть смущенно сказал Семен Валерьевич. – Но учебу никто не отменял. Партию позже закончим, а эту твою придумку я в газету «Правда» отправлю. Пускай и другие наши товарищи смогут в нее поиграть. Ты же не против?

– Нет, Семен Валерьевич, только «за».

– Вот и хорошо.

Попрощавшись, директор ушел, а Яков Моисеевич быстро навел порядок в классе. Заодно решив поговорить с «талантом» после уроков – что там за игру он придумал и почему не сказал сперва своему учителю.

Морской бой и правда напечатали в газете уже в следующем выпуске, что меня удивило безмерно. Немного конечно пожалел, что здесь нельзя запатентовать идею и получать долю с реализации, но что уж тут. Главное и таить имя автора игры не стали, напечатав внизу мое имя. Что грело и меня самого и моих родителей и стало отдельным поводом для пересудов в бараке среди других рабочих. На какое-то время я стал «звездой» нашего дома. Почти каждый из взрослых желал обучиться новой игре и задать пару вопросов ее «создателю».

Но и совсем без награды меня не оставили. Уже через две недели Семен Валерьевич вызвал меня к себе и поздравил с получением приглашения на Новогоднюю елку для меня и моих родителей. Это событие имело еще продолжение, серьезно повлиявшее на мою дальнейшую жизнь.

В декабре, вернувшись вечером с работы, отец поделился с нами давно ожидаемой, но при этом все равно ставшей внезапной новостью.

– Вышел декрет о национализации нашего завода, – выдохнул он. – Еще и переименовать хотят.

– И как именно? – спросила мама, прибежав от печки с тарелкой перловой каши, взятой из общего чана.

– Точно пока не знаю, но что-то с авиацией связано будет, – ответил отец, принимая тарелку с ложкой и кусочек черного хлеба. – Цех по производству мотоколясок закрывают. Другие заводы ими займутся. Велосипедный цех пока оставляют. А вот цеха по строительству самолетов расширять будем.

– Сергуня, – умяв кашу, обратился ко мне отец. – Я вот что подумал. Раз уж у тебя столько времени есть, чтобы игры выдумывать, надо тебя к делу приставить. Я договорился с бригадиром. Партком тоже одобрил. С января станешь учеником в моем цеху.

– Учеба отменяется? – хмыкнул я, не особо в это веря.

– Нет конечно. После уроков будешь приходить.

– И что мне там делать?

Я сомневался, что мне доверят что-то серьезно. Собственно отец это и подтвердил.

– Старшим помогать. Что скажут, то и делать будешь.

– Принеси-подай, пошел нах не мешай, – понимающе покивал я.

– А ну цыц! – стукнул отец себе по колену, нахмурив брови. – Ишь какой. Языкастый.

– Но ведь это правда?

– А хоть бы и так! Но уважение к старшим не теряй, понял?

– Понял-понял, – пробурчал я. И уже тише, себе под нос, – только не ко всем это применимо.

Новогодняя елка. Что о ней сказать? Ну для начала – это была первая такого рода елка, когда простые рабочие и их дети в принципе оказались приглашены здание Дворянского собрания, будущий Дом союзов. Само торжество проводилось в Колонном зале, а добираться до здания пришлось на санях. Сделали это централизованно, для начала собрав всех приглашенных за пределами главного здания страны, а уж потом и домчали до места. В одни сани влезало около десятка детей. Родители ехали отдельно. Вот в этих санях я и познакомился с человеком, о котором в прошлой жизни лишь читал да слышал краем уха.