–Что у тебя есть? Твой опыт не стоит грамма ^>1нентола. Как такой специалист сможет провернуть это?

–Смогу, моего опыта хватит, – я говорил уверенно, но Инесс была права. Все против меня: закон, связи, отсутствие опыта, ресурсов. Так отчего во мне такая уверенность?

–Откуда это в тебе? – ударив по затылку буркнула она. –Вечно совать жопу в чужие беды, – вздохнув, она добавила. –Ладно, показывай, что имеем. Впрягаться так всем.

–Здесь, если взять старые детали, будет вечный клин. Но если вовремя смазывать хорошим маслом, то сойдет, – палец скользнул ниже. – Смотри, здесь потребуется дополнительная опора или хороший каркас. Как крепить планируешь?

–Ты мне, наверное, не поверишь, но – легким движением отодвинув чертеж, я показал ей комбинацию нейростиматического кода. – А я его не буду крепить, будем приживлять.

–Твою мать, – округлив глаза, сравнивая расчеты, Инесс замерла. – Да у нас тут еще и уголовочкой попахивает.

Дергая бровями, она продолжала:

–Марк, ты забыл, совмещение органического с неорганическим запрещено.

–Проверь расчеты, все точно получится.

–Все это на бумаге. Какие риски. Марк, тот парень живой, –несколько раз ударив меня по лбу, она повторила. –Жи-вой, он жи-вой, Марк!

–Да все я понимаю, – вздохнув от осознания, что мне придется повторить любимую фразу отца, я добавил, – лучше сделать и пожалеть, чем жалеть о несделанном.

Еще раз посмотрев на меня, не сказав ни слова, Инесс перевела взгляд на планшет.

–Здесь добавь сменный паз.

–Зачем? – в недоумении спросил я.

–Маркус, ты что, думаешь после двадцати люди не растут?

Потупившись, я молча добавил корректировку.

Тишину комнаты разрядил громкий звон.

–Ответишь?

–Желания нет, – встревоженно ответила она, отклонив вызов.

–Это опять Стив? – сказал, я продолжая царапать планшет, не отрывая глаз.

–Угу, – с тоской промычала Инесс, отойдя от стола. – Он в последнее время опять взялся за старое, хотя обещал, что больше не будет, – словно мишка, переваливаясь, она доковыляла до блока в углу.

–Как хоть ты дотащила целый блок пива одна? – удивившись, спросил я, только сейчас заметив его у книжной полки.

–Знала, что разговор выйдет длинный, – сказала она, открыв бутылку.

Остаток тихого вечера мы провели вдвоем за разговорами. Инесс рассказывала о своих проблемах с парнем, иногда поправляя мою работу. Они были долго в отношениях, больше трех лет. Меня раздражали ее рассказы о его постоянных изменах и вечерах с друзьями. Раздраженный от непонимания того, что твориться у нее в голове, я чаще молча слушал, не давая пустых советов.

Как можно терпеть, а главное любить того, кому на тебя плевать? Возможно, это было связано с тем, что она ждала от Стивена искупления. Прощала его всякий раз как Дева Мария, веря, что придет тот самый благодатный момент. Искупление, раскаяние и чудо.

Надежда – наш дар и проклятье. Кто-то может прождать всю жизнь, так и не поняв, что не жил.

Ни разу за жизнь не испытав сильного влечения к кому-либо, я считал себя любимцем судьбы. Находясь в зоне своего комфорта, какой я мог дать совет? Разве только как поливать Боба, стоявшего у моей кровати. Одно я был обязан сказать.

–Инесс, прости меня еще раз, за отца.

–Ты же знаешь, я очень долго росла в приемной семье, –сказала она, пожимая плечами. – Со временем мне даже стало не интересна жизнь моих настоящих родителей. Пока не пришел он: высокий, красивый, добрый.

Сев рядом с ней, я замер, молча слушая.

–Мои первые воспоминания об отце были очень яркими, несмотря на юный возраст, – взгляд Инесс опустился на пол. – Я не рассказывала тебе, но я чувствую и свою вину в его смерти. Когда он забрал меня от опекунов и я стала жить с ним, поначалу, конечно, я очень злилась на него, спрашивая себя: почему он отдал меня? Я была не нужна ему? Отец уже позже рассказал, что по ошибке его поместили в лагерь, где он находился, пока виновный человек…–несколько перебивающих всхлипов, опередили слезы.