Конечно, за одним усовершенствованием пошло второе, третье и практически они провозились всю ночь, вызывая своих слуг, а также сами без устали изготавливая детали, и устанавливая агрегаты, даже не меня своей одежды. Хорошо, что виконт выбирал легко очищаемые виды щёлка, благодаря чему их иногда опрыскивали водой из распылителя в первый раз с мылом, во второй раз – без, а после это всё смывалось прямо на них и максимально быстро высушивалось, при помощи вентиляторов и прочего оборудования. Наконец, в их доме засиял электрический свет и заработали приборы от настоящей электрической энергии.

– Ну вот наконец и у нас теперь есть электрическая энергия! – воскликнул виконт.

– Да, и как я смею предположить, это только начало.

– Совершенно верно! А теперь нам предстоит…

– Стойте-стойте, виконт. Часы уже показываюсь почти два часа ночи, имейте совесть и дайте себе немного отдохнуть, остальное мы сможем с вами обговорить и продолжить завтра.

– Хорошо, в таком случае, я жду вас завтра в шесть часов утра.

– Для вас будет достаточно 4 часа сна?

– Более, чем, граф. Я буду в своём кабинете уже к этому моменту.

– В таком случае, как будет угодно и мне остаётся лишь пожелать вам спокойной ночи, – заметил граф.

– Спокойной ночи и сладких снов, господин Мур, – попрощался виконт, отправляясь в своё отделение, а граф – в своё.

Виконт Уна и граф Мур вновь были в здании той самой биологической лаборатории, хотя она почему-то успела немного измениться. Сейчас они были в кабинете доктора Шорта. Сам биолог что-то говорил, но не успел директор завершить свою фразу, как его дверь открылась и вошёл человек среднего роста, было видно, что он сильно торопился и почти криком сказал:

– Доктор Шорт! Мы теряем №14!

– Не может этого быть! – произнёс директор и пулей направился за юношей, который уже успел выйти в коридор.

Виконт и граф не могли оставаться, поэтому решили сопровождать директора. Они быстро обогнули кабинет директора по внешнему коридору и по перпендикулярному коридору свернули налево, в сторону зала и не доходя до его двери вошли в правую от них дверь. Этот кабинет оказался тем самым кабинетом евгеники. На столах были установлены колбы, пробирки, а также хирургические инструменты, по середине же стоял операционный стол, около четырёх человек носились по этой комнате, бегая от одного стола к другому и передавая различные инструменты, продолжая следить за датчиками большого оборудования, неподалёку от клеток с подопытными животными в лице орлов, коршунов, собак и кошек. Свет падал из плотно закрытых окон, но большее освещение составляли большие электрические лампы, отражающиеся от практически белого кафельного пола и стен помещения.

Доктор Шорт молниеносно одел на себя медицинский халат, продезинфицировал руки, надел перчатки, маску, колпак и подошёл к своим коллегам, пока он это делал один из людей в медицинской форме продолжал объяснять ситуацию.

– Последняя пересадка не завершилась успехом, продолжается потеря крови, – говорил юноша.

– Блокировать выход крови, – приказал доктор Шорт.

– Уже блокировано, профессор, продолжаем контролировать давление и пульс, но они падают, препараты не действуют.

На операционном столе был прикован большой и красивый белоголовый орёл, которого они тщетно хотели реанимировать, а в одной из клеток отчаянно хотел выбраться небольшой орлёнок.

– Какой эксперимент проводиться? – резко спросил виконт у юноши, который продолжал метаться.

– Это самец белоголового орлана, который нам привезли с самкой, самка погибла месяц назад. Мы хотим воссоздать вид орлов Хааста, вымершие ещё в XV веке, обитавшие на территории Новой Зеландии.