Более того, было бы превосходно, если бы он обладал мозговым аппаратом схожим с человеческим. Мы проверили подобное на кошках, собаках, хомяках и прочих, хоть довольно часто животные погибали при контактировании чужеродной части мозга, но также были и случаи, когда части вживались. Поэтому здесь есть трупы людей, они недавно погибли и могу вас уверить, что обществу они вовсе не пригодятся, поэтому лучшая их функция – расходный биоматериал.

Тела людей были в плохом состоянии, будто про них вовсе забыли. Господин Уна заметил, что из этого помещения нет других выходов, только один. Были здесь и скелеты, закрепленные на нитях, как образец. А также кругом пахло не только смертью и кровью, но и спиртом. В банках хранились сухожилья и органы в специальной жидкости и имели этикетки, их подробно показали гостям. Всё в атмосфере комнаты напоминало еле бьющееся сердце, работа шла медленно, но энтузиазм учёных никуда не исчезал, и это по-настоящему пугало.

Скелет птицы, которая была в лаборатории доктора Шорта

– Вся работа разделена на целый ряд этапов, – продолжал Шорт, – большую часть среди них мы прошли, но главное одно в результате мы сможем получить новый вид существ, которые могут работать гораздо дольше и чётко выполнять приказания, тем самым это будет не только превосходная рабочая сила, но и военная.

– Господин Шорт! – крикнул господин Амет Уна. – Ваши цели и ваши методы работы просто ужасны и невыносимы, мне даже не приходиться говорить о профессиональной этике.

– Простите виконт, но я бы посоветовал бы вам просто ознакомиться с работой профессионалов и не приводить лишних мнений, – сдерживая свою злобу говорил профессор Шорт.

– В таком случая я вам докажу, что можно создать новое существо, не прибегая к этим ужасным методам, господин Шорт, всего неделя, и я смогу вам его представить, – сказал виконт, наконец справляясь с эмоциями. Его вид был похож на хищника в засаде, такой же пронзительный взгляд и напряжение. Пусть и был внешне юн господин Уна, но его интеллект был внушительнее, а поэтому он решил доказать этим людям ошибочность своих действий.

– Господин Шорт, я даю на это разрешение и ручаюсь за своего подчиненного, – граф понял задумку своего товарища, но ни одна мышца не дрогнула на его лице, выдавая полное хладнокровие.

Господин Шорт молчал, его лицо изменялось в мгновения. Оно белело и багровело, но всё выражение выдавало крайнее удивление, казалось, он забыл, как дышать.

– Простите меня за паузу, я не могу разглашать наши с коллегами наработки, и вы сами обещали и скрепили это договором, – сказал директор, всё его естество горело в негодовании от открытого вызова.

Он, господин Шорт, директор биологического института, открыватель нового витка в истории, должен позволить человеку, виконту, повести их? Неужели все те старания и труды, деньги и время было потрачено впустую, чтобы в конце пришёл юноша, который бы смог создать новое существо за жалкую неделю, пока у него на это ушла вся жизнь? И как сложно человеку принять свои ошибки, так и сложно принять убытки в пустую. Может и теплились здравые и добрые мысли в голове господина Шорта, но затмевались роем тёмных. Обида и гнев смешались, превращаясь в задетое эго и профессионализм директора, как учёного…

– Позвольте, виконт, граф, но это невозможно, за неделю создать новое существо нельзя, мы это выяснили ещё с самого начала развития этого проекта, – сказал господин Шорт, его вид принял доброжелательный характер, но в глазах сверкал не добрый огонёк.

– Прошу прощения, но это была не просьба, господин Шорт, – господин Мур прекрасно мог читать людей и лишь внутренне усмехнулся на реакцию директора. – как граф и владелец, я имею полное право делать всё что пожелаю, я могу с лёгкостью ограничить бюджет вашей лаборатории.