Известный британский социолог Энтони Гидденс в своем предисловии к работе Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» рассуждает о том, насколько немецкая философия XIX-го века отличается от философии того же периода в Англии. Он отмечает, что доминировавший в Британии утилитаризм Джона Стюарта Милля, ученика французского философа, позитивиста Огюста Конта2, не прижился на немецкой почве. Немецкий идеализм всегда требовал отделения изучения природы от изучения социальной реальности. В центре изучения социальной действительности находится методологическая потребность в интерпретации (герменевтике). В развитии герменевтики огромную роль сыграл немецкий философ Вильгельм Дильтей. В отличие от Конта, Дильтей предлагал методику изучения через понимание, интерпретацию, а не посредством внешнего наблюдения (каузальная методика). Понимание человека через интерпретацию ставило в центр такой методологии изучение истории, экономики и пр. Это было обусловлено тем, что социальные структуры, которые придают определенное значение человеческим действиям, конституируются в процессе социального, экономического, политического развития3.

Со своей стороны, Вебер, в отличие от позитивистов, пришел к выводу, что социальная реальность требует интерпретации и понимания (verstehen)4 социологии человеческого действия и поведения. Человеческое поведение Вебер привязывает к субъективному значению, возникающему из намерения субъекта в том или ином обществе. При этом намерение субъекта не является автономным, а приобретает свое значение в рамках действий других людей в социуме. В этом смысле человеческое поведение в какой-то мере всегда является эмоциональным. Человеческое поведение мотивируется социальной средой (намерение человека является коллективной категорией) и эмоциональными аспектами человека (например, любовью). Таким образом, метод понимания и интерпретации Вебера обращает внимание на социальный характер и контекст значения, его обусловленность эмоциональными аспектами, субъективными мотивами и так далее. Человек, нацеливший свое оружие на другого человека, может быть мотивирован приказом своего командира в условиях боевых действий, или же он целится во врага (рациональное поведение), или он может действовать из чувств реваншизма (иррациональное поведение, эмоциональный аспект социальной жизни). Следовательно, интерпретация человеческого поведения означает рассмотрение исторического аспекта такого поведения и его социального контекста5.

Вебер одним из первых рассмотрел социальное действие человека в более широком контексте, не ограничиваясь миллевским утилитаризмом. Социальное действие характеризуется тем, что оно координируется в социальном контексте, т.е. в потоке действий других людей. Вебер отмечает, что попытка недопущения столкновения двух велосипедистов, едущих навстречу друг другу, т. е. попытка предотвращения конфликта, является социальным действием. Велосипедисты будут конструировать свое действие в соответствии с действиями друг друга. Значение данного социального действия не определяется максимизацией полезности (когда каждый хочет выжить любым способом). В то время как рациональное поведение характеризуется конечным результатом (например, одновременное раскрытие зонтов на улице, когда начинается дождь), социальное поведение приобретает свое значение из действия Другого6. Подобное социальное поведение известно в социологии под названием «интерсубъективное поведение». Это понятие легло в основу концептуализации теории конструктивизма в международных отношениях.