Но что-то внутри меня шептало, чтобы я вошёл туда. Время у меня есть. Спешить мне некуда. Почему бы и нет?! Я перешёл дорогу и направился к полуразрушенному зданию старой церкви. Когда я вошёл в помещение, в нос ударил дикий запах церковных свечей и мира. И в этот самый момент мышцы напряглись от увиденного. В храме не было ни икон на стенах, ни подсвечников возле икон, ничего, что говорило бы о том, что когда-то тут кто-то молился или священнослужители проводили службу. Так обычно выглядит дом в черновой отделке. Но тогда непонятно, откуда этот запах свечей и церковного масла. Всё это было очень странным и удивительным.

Я прошёл вглубь зала и стал осматриваться. Затем под моей ногой что-то хрустнуло. Я посмотрел на пол и увидел под ботинком маленький крестик с распятием. От этого мне стало не по себе. Я поднял крестик с пола и стал стирать с него грязь. Маленький, никому не нужный крестик лежал у меня на ладони, словно кусок мусора, и в то же время целая эпоха человечества уместилась у меня в руке. Крохотный символ истории целого мира. Я не был крещён и никогда не носил крестики на шее. Но этот крестик мне захотелось положить в карман. Я не знал, что дальше буду с ним делать. В этот момент дверь в церкви скрипнула, и в помещение вошла пожилая женщина. Я стоял у окна так, что она меня не сразу заметила. Я нашёл ответ на вопрос, откуда этот запах. Она вошла в помещение, зажгла свечку в дальнем углу зала и достала из кармана какую-то фотографию. На тот момент мне показалось, что это икона. Я стоял у окна, не двигаясь и надеясь, что старушка меня не заметит и мне удастся покинуть здание. Она стояла спиной ко мне и что-то шептала про себя, но при этом не крестилась, как обычно положено при молитвах. «Странная старушка», – подумал я.

– Вы давно тут стоите? – вдруг произнесла она, не поворачиваясь ко мне лицом.

– Да нет… Я только что зашёл… – ответил я.

– Здесь уже четыре года, как нет церкви, – продолжила она, – здание хотели снести и построить заправку. Но ни то ни другое так и не сделали.

И в тот момент, когда я решил покинуть храм, она развернулась ко мне и стала смеяться. Я остановился, думая, что она хочет мне что-то сказать, но она продолжала улыбаться, не отрывая от меня взгляда.

– Почему вы смеётесь? – спросил я.

– Что ты искал тут? – спросила она.

– Да, в общем-то, ничего… Я просто решил зайти и посмотреть…

– Посмотреть на что? Ты же не любишь такие места.

– Что вы имеете в виду? Какие такие? – удивлённо спросил я.

– Подойди ближе… Не бойся…

– Да я и не боюсь! – сказал я и направился в её сторону.

– Держи… – она протянула мне одну свечу. – Ты можешь зажечь её и вспомнить о том, кто тебе был ближе всего, и попросить Бога о защите этого человека. На этой фотографии мой сын. Его убили на бессмысленной войне. Я каждый день прихожу сюда и зажигаю свечку, чтобы Бог уберёг его на том свете. Я не смогла его защитить на земле и прошу Бога, чтобы Он смог его защитить там, на небесах, потому что он сам не сможет защитить себя. Он был как лист, упавший с дерева на землю… Куда ветер дунет, туда он и полетит. Он поддавался любым манипуляциям. И самое ужасное, что мой муж был первым, кто дунул в него, и он полетел не туда…

– В каком смысле дунул? – спросил я.

– Мой муж был священником в этой церкви. Он был до мозга костей богобоязненным человеком. Он отдал всю свою жизнь церкви и её морали. Он слишком часто говорил про то, как Христос наш отдал Свою жизнь, чтобы мы спаслись… Он словно вбивал в маленький ум нашего сына вину за то, что случилось с Иисусом две тысячи лет назад. Поначалу я была не против его домашних проповедей, но потом Пётр, наш сын, стал себя плохо чувствовать. Мне тогда казалось, что это переходный период, не вмешивалась, но потом материнское сердце стало чувствовать неладное… И однажды я села поговорить с сыном, и он рассказал мне, что чувствует свою вину перед Тем, Кого распяли. Я просила мужа поговорить с сыном и объяснить ему, что он не должен себя винить за смерть Сына Божьего, но муж не хотел ничего слышать и гордился тем, что Пётр чувствует ту же боль, что и распятый Христос. И наказание не заставило себя долго ждать. Его призвали в армию, а затем на войну! Я потеряла сына! И за что? За то, что он чувствовал свою вину. Это была моя вина. Я не смогла его уберечь от манипуляций этого мира! Он летел туда, куда дунет этот порочный ветер. Я выкинула из своего сердца не только мужа, но и Того, Кому он служил! Сколько тебе лет, сынок?