12 декабря 1904 г. выходит Высочайший указ «О предначертаниях к усовершенствованию Государственного порядка». В том числе он содержал положение, предписывающее устранить из действующих постановлений о печати «излишние стеснения и поставить печатное слово в точно определенные законом пределы» (п. 8)^>137.

Во исполнение этого положения Указа было учреждено Особое совещание во главе с директором императорской публичной библиотеки Д. Ф. Кобеко, которое должно было разработать первый устав о печати, а не о цензуре. До принятия устава были разработаны и одобрены Государственным советом очередные Временные правила от 24 ноября 1905 г., затем 4 марта и 26 апреля 1906 г.

Работа Особого совещания совпала с историческим событием: изданием Манифеста 17 октября 1905 г., даровавшего населению «…незыблемые основы гражданской свободы», в том числе свободу слова. Это означало перелом в правовом регулировании цензурных отношений, «подрывало существующую концепцию законов о цензуре печати, в основе которой лежало отрицание свободы слова»^>138.

Манифест 17 октября 1905 г. послужил основой для выработки вышеуказанных Временных правил о печати. Так, нормами Указа «О временных правилах о повременных изданиях» от 24 ноября 1905 г.:

– отменялся режим административных взысканий и устанавливался судебный порядок разрешения правонарушений в сфере печати;

– отменялась как общая, так и духовная цензура периодических изданий;

– отменялась ст. 140 Устава о цензуре, предоставлявшая министру внутренних дел возможность запрещать оглашение или обсуждение в печати какого-либо вопроса государственной важности (можно было запрещать только сообщения о передвижениях войск или морских сил и о средствах обороны);

– значительно расширялись возможности стать учредителем периодического издания (теперь это мог быть русский подданный, достигший 25 лет, обладающий гражданской дееспособностью);

В то же время в нормативном акте предусматривалось наложение ареста (фактически речь шла о конфискации) на отдельные номера периодического издания с одновременным возбуждением судебного преследования против виновных. Судебное преследование могло осуществляться либо по сообщению должностных лиц по делам печати или предложению прокурора по преступным деяниям, совершаемым посредством печати, либо в порядке частного обвинения по жалобам, сообщениям потерпевших.

Указ содержал внушительный перечень преступных деяний, совершенных посредством печати, которые дополнительно вносились в Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. В перечень включались как нарушения требований к изданию – например, выпуск печатного издания без получения свидетельства, указание ложных сведений о редакторе или типографии – так и распространение вредной, с точки зрения власти, информации. Например, запрещалось печатать призывы к организации или продолжению самовольного прекращения работы на железной дороге, телеграфе или телефоне общего пользования, а также к прекращению служебных обязанностей государственными служащими. К преступным деяниям было отнесено распространение заведомо ложных слухов, возбуждающих общественную тревогу, о правительственных распоряжениях, которых не было, об общественных бедствиях.

В случае установления вины в перечисленных выше правонарушениях виновный наказывался либо денежным взысканием, либо арестом (на срок до 4 месяцев).

Кроме того, устанавливались специфические меры ответственности, которые могли быть применены только по решению суда:

– публикация судебного приговора в ближайшем номере издания,

– временная приостановка периодического издания,