В вопросах назначения и подбора чиновников на государственную службу Сперанский, кстати, придерживался тех же взглядов, но Карамзина раздражало «увлечение формой», результаты которой он усматривал в программах образования новых представительных учреждений, реализующих в своей деятельности принцип разделения властей.

Власть на местах должна быть представлена губернаторами, для чего Карамзин советовал найти пятьдесят умных и компетентных мужей, которые «ревностно станут блюсти вверенное каждому из них благо полумиллиона России, если там дела пойдут как должно, то министры и Совет могут отдыхать».

Много внимания в «Записке» уделено критике государственного аппарата. Мыслитель отмечал его некомпетентность, взяточничество чиновников всех рангов. Перестройку этого звена государственного учреждения он усматривал не в создании новых учреждений, а в подготовке грамотных, специально обученных кадров. Чиновников следует правильно организовывать, т. е. распределять по чинам и должностям в соответствии со знаниями и способностями, и всемерно поощрять к добросовестному исполнению долга системой наград и наказаний. Главное же начало хорошего учреждения состоит в ослаблении прерогатив центральной власти и расширении полномочий власти на местах, которой единственно известно истинное положение дел в провинции.

Такие взгляды Карамзина во многом обусловлены его политической доктриной. Сохраняется много споров относительно концепции Карамзина о юридическом статусе монарха. Предъявляя высокие требования к личности, поставленной по воле Бога над людьми, он высказывает мысль о том, что предпочтительнее полагаться на нравственные качества правителя, нежели на те законы, которыми в западных странах принято ограничивать монарха. Однако не следует рассматривать данное высказывание как отказ от принципа законности в деятельности верховной власти в стране.

Особенности мировоззрения Карамзина обусловливаются его приверженностью к традициям и активным нежеланием радикальных перемен. Революционные преобразования, в прямом смысле этого слова, серьезные реформы, способные привести к глубоким переменам в структуре государства, по мнению мыслителя, не способны разрешить проблем, стоящих перед Россией. В России же «более требуется мудрости хранительной, нежели творческой, новости ведут к новостям и благоприятствуют необузданности произвола».

Карамзин не противопоставлял Россию Западу. С. Ф. Платонов в своей речи, произнесенной на открытии памятника Карамзину в Остафьево, отмечал, что «Карамзин вовсе устранил вековое противоположение России и Европы. Он мыслил Россию как одну из европейских стран, и русский народ как одну из равнокачественных с прочими нациями». Карамзин «не клял Запада во имя любви к Родине», но и не хотел забывать собственную историю и унижать свой народ: «Россия существует уже более тысячи лет, и не в образе дикой Орды, но в виде государства великого», и поэтому советовал бережно относиться к «древним учреждениям и нравам». Здесь Карамзин как бы повторил слова дипломата XVII в. А. А. Ордина-Нащонина о том, что «не стыдно доброму навыкать со стороны», но и свои порядки и нравы следует беречь и уважать.

Понятие законности в юридическом понимании у Карамзина не только традиционно для русской политической мысли, но и вполне прогрессивно в духе его времени. Придерживаясь естественно-правовой теории, он утверждал, что в нравственном государстве законы гражданские должны полностью соответствовать законам естественным. Карамзин подчеркивал ответственность работы законодателя, которому при подготовке новых законопроектов следует тщательно рассматривать «все вещи с разных сторон, а не с одной, иначе, пресекая зло, он может сделать еще более зла». Он отмечал также назревшую необходимость современного пересмотра всех российских законов путем проведения инкорпоративных и кодификационных работ, и в этом вопросе взгляды Карамзина и Сперанского совпадали.