Так, Англия принимала завербованных рабочих из Ирландии, Индии, Вест-Индии и Пакистана. Франция принимала иммигрантов из своих колоний в Северной Африке. Германия, потерявшая контроль над колониями в ходе Первой мировой войны, была вынуждена вербовать работников из полупромышленных или периферийных стран Южной Европы.

Таким образом, если в начале рассматриваемого периода большинство мигрантов были выходцами из различных стран Европы, то к его концу увеличились объемы миграции из Азии, Африки и Латинской Америки. Однако такая ситуация продолжалась недолго. США, Западная Европа, Австралия, Канада, страны Персидского залива, Япония и недавно вставшие на путь индустриализации страны Юго-Восточной Азии стали использовать контрактную форму приглашения на работу на определенное время. Миграции по таким схемам трудовых контрактов стали рассматриваться как «несвободная трудовая миграция».

Россия также участвовала в межконтинентальных миграциях. В период с 1861[52] по 1915 г. из Российской империи выехало 4,3 млн человек, причем больше половины из них (почти 2,6 млн человек) – в первые 15 лет XX в. Две трети из общего числа эмигрировавших выехали в США.

Следует отметить, что основные эмиграционные потоки шли из таких территорий Российской империи, как Польша, Литва, Белоруссия, Галиция и Закарпатье. Участие русских в эмиграции в тот период было незначительным. Например, в 1910 г. в США было зарегистрировано 1,6 млн эмигрантов из Российской империи (без Финляндии). В их числе было более половины евреев, более трети поляков и литовцев и лишь 2,7 % русских, украинцев и белорусов.[53]

Перед Первой мировой войной широкое распространение получила временная трудовая эмиграция из России в европейские государства: в 1910–1913 гг. ежегодно только в Германию на работу выезжало около 300 тыс. человек.[54]

Колонизация территории российского государства продолжалась весь XIX в. и не утратила своей значимости в XX в., что было обусловлено присоединением к империи значительных территорий в Средней Азии и на Дальнем Востоке. Территории были слабо заселены, на них отсутствовали крупные населенные пункты, железные либо шоссейные дороги, не было никакой промышленности. Правительство империи, заинтересованное в заселении Приамурского края, Амурской и Приморской областей, киргизских степей, не только разрешило переселяться туда всем желающим, но и особыми правилами 1861 г предоставило «широкие льготы по податям и повинностям».[55] Для этого в середине 70-х гг. XIX в. было издано особое положение о порядке колонизации киргизской степи, принят ряд других актов, регулирующих миграционные процессы. При этом правительство России относилось очень внимательно к региональным особенностям потенциальных переселенцев: запрещалось забирать славянское население из западных регионов России, заселенных преимущественно поляками, евреями, прибалтами, для их переселения в другие регионы. За 20 лет (с 1887 по 1916 г.) 2,5 млн человек переселились в Сибирь и на Дальний Восток, еще почти 1,5 млн – в Казахстан и Среднюю Азию. Суммарный миграционный поток на окраины, включая Новороссию, Северный Кавказ и Закавказье, составил за этот период 5,2 млн человек, превзойдя в 1,4 раза объем переселений в предшествующие 30 лет. В этот же период аграрное освоение окраин Российской империи постепенно сменяется индустриальным, а урбанизация становится главным процессом, определяющим расселение населения на территории страны.[56] При этом индустриализация принципиально изменила миграционное поле, фокусируя развитие в наиболее выгодных немногочисленных точках и ареалах пространства и вынуждая население перемещаться вслед за собой. Урбанизация не только повышала роль городов, вносила изменения в размещение производительных сил, но также повлекла за собой изменения в социально-демографической и социально-профессиональной структуре общества, в образе жизни и культуре различных социальных слоев населения.