Авторы краткой философской энциклопедии, не связывая достоверность с истинностью, указывают: достоверность – убеждение, основанное на знании и исключающее всякое сомнение, причем достоверность может быть субъективной (в вере), объективной (в науке), непосредственной (основанной на созерцании, собственном восприятии, собственном переживании – интуитивная достоверность) или опосредованной, исторической или логической (полученной посредством сообщения или посредством мышления)^>36. В настоящее время деятельность как участковых избирательных комиссий, так и вышестоящих по отношению к ним, не исключает сомнения в том, что ими достоверно определяется волеизъявление народа при голосовании, поскольку эта деятельность не проверяема в эффективной форме и такой проверке в соответствии с избирательным законодательством не подлежит.

Авторы философского энциклопедического словаря подчеркивают, что достоверность – это характеристика знания как обоснованного, доказательного, бесспорного, истинного^>37. Здесь авторы правильно уделяют внимание тому, что достоверность может быть доказана, а значит, она может подтверждаться доказательствами.

Как правило, доказывание достоверности происходит в судебном процессе. Так, применительно к уголовно-судебной достоверности Л.Е. Владимировым отмечалось, что: «уголовно-судебная достоверность есть такое стечение вероятностей, вытекающих из представленных на суде доказательств, которое способно привести судью к внутреннему убеждению в том, что прошлое событие, составляющее предмет исследования, имело место в действительности»^>38. По словам Н.А. Терновского, под именем безусловной достоверности разумеется высшая степень убеждения, когда оно достигает высшей несомненности, когда нет шансов для противоположного заключения^>39, он также отмечает: «Уголовно-судебная достоверность в громадном большинстве случаев основывается не на непреложных законах природы, даже не на эмпирических правилах, или исторической достоверности, которая в большинстве случаев основывается на приблизительных обобщениях физической или моральной жизни, верных для данного времени и при данных обстоятельствах, но не исключающих в то же время возможности ошибки при самом добросовестном и внимательном отношении судьи к делу, почему мы по необходимости должны ограничиваться достижением в правосудии этой исторической достоверности, почему общие положения о человеческих действиях могут считаться только приблизительными и не могут иметь характера математической несомненности, математической аксиомы, подобно тому, как не может быть математической истины во всякой иной эмпирической области знания; а потому и выводы в этой сфере могут иметь только значение более или менее высокой степени вероятности, ибо только редкое доказательство бывает настолько безупречно, чтобы против него нельзя было представить никакого возражения, при котором невозможно было бы абсолютно предположение противоположного результата с тем, к которому пришел судья»^>40.

Здесь Н.А. Терновским правильно указывается на то, что при доказывании достоверности всегда имеются конкурирующие доказательства. Поэтому, если брать наше избирательное законодательство для анализа в целях выявления правовых гарантий достоверности волеизъявления избирателей, то можно выявить, что оно построено таким образом, при котором при подведении итогов голосования и определении результатов выборов используются не первичные (бюллетени), а вторичные (протоколы избирательных комиссий) по своей сути избирательные документы, являющиеся единственным доказательством волеизъявления народа и недопускающие конкуренции с какими-либо другими доказательствами. В условиях отсутствия у участников избирательного процесса документов, конкурирующих с документами избирательных комиссий, нельзя исключать недостоверность определения избирательными комиссиями волеизъявления народа при голосовании, в силу монопольного положения последних в отношении доказательств этого волеизъявления. При определении достоверности волеизъявления народа при голосовании, познание ограничено лишь протоколами соответствующих избирательных комиссий. Нет никакой гарантии того, что избирательная комиссия при подсчете избирательных бюллетеней, то есть первичных избирательных документов не допустит, хотя бы в результате технической ошибки, искажения волеизъявления народа при составлении вторичного, по свой сути (по отношению у первичному документу – бюллетеню), избирательного документа – протокола избирательной комиссии. Так, имеющиеся расхождения данных содержащихся в протоколе и его копиях трактуются судами общей юрисдикции как технические ошибки