В середине 1990-х гг. по поводу указанной трактовки Ю. А. Тихомиров писал: «Резкое возвышение частного права за счет противопоставления и умаления роли публичного права чревато недооценкой внутренних связей между ними. Частное право не может существовать без публичного права, его институтов. Элементы публичного права все глубже проникают в ткань отраслей частного права, меняется понимание публичности в обществе, что должно обеспечить паритет частного и публичного начал»165.

Похоже, что первые 25 лет радикальных постсоветских реформ в России, связанных с переходом к рыночной экономике, подтверждают этот прогноз.

Заметным шагом в направлении субъективизации основных (конституционных) прав и свобод в России стали три важные новеллы, связанные с расширением судебной защиты конституционных прав. Во-первых, был учрежден Конституционный Суд РФ как специализированный орган, предназначенный для осуществления защиты основных прав и свобод путем применения норм Конституции, в том числе формулирующих основные права и свободы (1990–1991 гг.).

Во-вторых, были созданы юридические предпосылки для формирования практики непосредственного применения конституционных норм о правах и свободах судами общей юрисдикции при осуществлении правосудия (на основе ст. 18 Конституции РФ от 12 декабря 1993 г. и Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия»166).

В-третьих, созданы юридические предпосылки для формирования практики применения судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации, формулирующих положения об универсальных общепризнанных правах и свободах человека и гражданина (на основе п. 4 ст. 15 и ст. 18 Конституции РФ от 12 декабря 1993 г. и Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»), др.

Настоящую главу хотелось бы предварить рядом вопросов, постановка которых носит скорее риторический характер и дает информацию о структуре и содержании дальнейшего изложения. В контексте исследования сути учений о естественно-правовой природе основных прав и свобод предполагаем обращение к следующим вопросам:

– Является ли право дуалистическим? Или оно моноправо?

– Есть ли естественное право, либо все право позитивно (положительно)?

– Каково соотношение естественного права и позитивного?

– Соотношение естественного и позитивного права – это отношение идеала к действительности либо отношение одной части действительности к другой?

– Что есть естественное право? Предправо или право, сформированное в результате правоприменительной практики (судебной, др.)? Пред-позитивное или постпозитивное?

– Как соотносится естественное право и иные источники права (закон, правовой обычай, судебный прецедент)?

– В чем заключается роль нравственного сознания в процессе право-образования?

– Как соотносятся нормы естественного права и нормы этики, морали, нравственности, справедливости? Это различные или тождественные категории?

– Является ли естественное право вечным и неизменным, либо это право с меняющимся содержанием?

– Что такое «естественное право»? Идеал права, к которому должно приближаться положительное право, или это действительное право, существующее наряду с положительным?

– Являются ли естественные права продуктом бессознательных процессов (установленных природой), либо они результат рассудочной, сознательной, волевой деятельности людей, установления, сформированные на основе требований разумности и нравственности? Либо они неизбежны, независимы от человеческой воли?