– А закусить нечем? – прежде чем последовать его примеру, спросил Комков.

Вместо ответа Смородин снова открыл дверцу в своем столе и извлек оттуда плитку швейцарского шоколада, которую ему подарил на днях руководитель спортивной делегации из Франции. Комков распечатал плитку и только после этого выпил свой коньяк. Затем закусил шоколадкой, отломив от плитки солидный кусок.

– Вкусно живут господа капиталисты, – похвалил гость продукцию швейцарских кондитеров.

– Ты мне здесь буржуазную пропаганду не разводи, – беззлобно пожурил его Смородин. – Лучше расскажи, что у вас делал Бесков?

– С инспекцией приезжал – ему по штату положено.

– Что-то нашел в вашем хозяйстве?

– Не без этого – уличил в разбухании штатов и нецелевом использовании денег. Короче, обнаружил нашу «черную кассу», которую мы держим для «подмазки» судей.

– Ну и что здесь особенного? – удивился Смородин.

– Так он обвинил нас в том, что мы большую часть этих денег себе присваиваем. Обещал доложить об этом Богданову. Вам про это ничего неизвестно – доложил или нет?

– Про это ничего не знаю, а вот про другое мне известно – он хочет торпедировать реформу Второй лиги. Упирает на то, что это даст возможность кавказским командам ходить в лидерах за счет купли-продажи большинства матчей.

– Едрить его в коромысло! – выругался Комков и подставил рюмку для новой порции коньяка. – Сам не живет и другим не дает. Ну откуда такие люди только берутся, да еще в наше время?

– Это мне говорит член партии с почти тридцатилетним стажем?

– Члены партии тоже кушать хотят, – отреагировал на эту реплику Комков, после чего залпом выпил коньяк и снова закусил шоколадкой.

– Кушать все любят, но вы там у себя, видимо, совсем обнаглели – вам только деликатесы подавай.

– Как будто мы одни такие?! – искренне возмутился гость. – Вы с кавказцами поговорите и послушайте, что они вам скажут на бесковские новации.

– Уже говорил, – сообщил Смородин. – Вчера вот в этом кресле один их делегат сидел. Кстати, этот коньяк он мне и презентовал.

Речь шла о зампреде Спорткомитета Грузии, который специально приезжал в Москву, чтобы обсудить несколько важных вопросов, в том числе и реформу Второй лиги. Приехал он не с пустыми руками – привез Смородину увесистый конверт с деньгами, который он вручил ему вместе с двумя бутылками пятизвездочного коньяка. Смородин молча принял эти дары и заметил:

– У этой реформы появился влиятельный противник – Константин Бесков. Он же, вполне вероятно, вскоре будет назначен и старшим тренером первой сборной. Как к этому отнесутся у вас в Грузии?

– А как надо отнестись? – насторожился посланец с Кавказа.

– Плохо надо отнестись, поскольку если Бесков полезет наверх, то это может поломать наши с вами отношения, – глядя в глаза собеседнику, ответил Смородин. – Он ведь человек принципиальный и хочет, чтобы все были такими. Он привык обходиться малым, а мы с вами хотим жить по максимуму. Если таких, как Бесков, оставлять наверху, они черт знает что там наворочают. Неужели это не понятно?

– Теперь понятно, – и лицо гостя расплылось в улыбке. – Но что требуется конкретно от нас?

– Сколотить оппозицию Бескову в вашем Спорткомитете и в динамовском обществе. Ведь если он встанет у руля сборной, вполне вероятно, что представительство тбилисских динамовцев в его команде может сократиться. У вас при Горянском сколько игроков в сборной играет?

– Четверо: Дзодзуашвили, Гуцаев, Гиви Нодия и Муртазик Хурцилава.

– Они ведь в каждом матче на поле выходят?

– Обижаете – особенно часто Дзодзуашвили и Хурцилава: у первого девять игр, у второго шесть.