Они правы, и говорить нечего, но Артем едва не взорвался от злости. Он сам готов отдать что угодно, лишь бы вернуть себе спокойствие и без этих упреков. Сдержаться и не вспылить стоило ему больших трудов.

Соседи потоптались, потоптались и ушли. Один оборотень задержался и перед уходом буркнул:

– Ты бы это… Кардинала спросил, если сам не справляешься. Он подскажет.

– Я подумаю… – скривился Артем, мысленно посылая советчика в болото.

Оставшись, наконец, один, он никак не мог успокоиться. Долго мерил шагами кухню, бормоча под нос ругательства. Предложение насчет Дымова дельное, слов нет, но и неприязнь к этому безжалостному ублюдку тоже никуда не делась. Как он ни старался, но простить командира не мог. Понимать понимал, а вот простить – никогда! Жаль только, своих идей, кроме как «подождать, пока само все успокоится», у него не было. А значит, идти на поклон к Кардиналу придется. И чем раньше, тем лучше…

Он впервые собирался явиться к командиру по своему почину, без вызова, и от необычности ситуации испытывал легкий мандраж. Реакция Кардинала может быть самой непредсказуемой, а второй раз проваливаться на дно Изнанки Артем не хотел. Не готов он пока к таким испытаниям.

Осторожно постучав и не дожидаясь ответа, Артем потянул дверь на себя. Открыто. Удивленно хмыкнув, вошел внутрь. Совсем командир расслабился, на замок уже ленится закрыть.

Раньше в квартире напротив жил телохранитель Хмурого, но после захвата Башни каждый Меченый стал на счету. Оборотню нашлось дело поважней, а нормальным людям Кардинал не доверял. Пожелай кто-нибудь напасть на него, командиру придется надеяться только на себя.

– Можно войти? – негромко спросил Артем. – Командир?!

Потоптавшись в прихожей, он мысленно чертыхнулся и начал по очереди обходить комнаты.

Дымов обнаружился в спальне. Лежал на спине, закрыв глаза и прижав ко лбу медальон, обычно висящий у него на шее. На полу у самой кровати валялась тетрадь с зарисовками Артема. О многом уже догадываясь, он сосредоточился и сразу услышал песнь Изнанки. Кардинал работал с иной реальностью, как-то используя необычное украшение.

Неужели секрет могущества кроется в невзрачной безделушке? Тогда вещь эта в хозяйстве любого Сноходца явно небесполезная. Осталось выяснить, что она такое: хранилище знаний, устройство связи или некий пульт управления, а там видно будет. Глядишь, удастся и для себя ее как-нибудь приспособить. Лазовский торжествующе усмехнулся.

А может, взять и прирезать Кардинала безо всяких затей? Пока лежит беспомощный, целиком сосредоточившись на ритуале. Подойти, воткнуть нож, а потом уйти тихонечко, пока никто не видел.

От нарисованной в сознании картинки Артема замутило. Нет, до такой подлости он не опустится. Зачем превращать противостояние с Кардиналом в обычную поножовщину. Ему нужна победа, а не убийство. Чтобы в глазах Дымова он увидел потрясение и, если не страх, то хотя бы уважение… Пусть глупо и чересчур идеалистично, но лучше так, чем марать руки кровью беззащитной жертвы. Кардинал был прав, когда говорил, будто в нем слишком многое от романтика.

– Рад, что тебе хватило ума мне не мешать, – произнес Хмурый с сарказмом, заставив Артема вздрогнуть. Медленно сев на кровати, Кардинал спрятал медальон под рубахой. – Знаешь, будь я на твоем место, то обязательно рискнул бы расправиться с конкурентом…

– Я – не вы!

– О, гордыня! Любимый грех дьявола, – расхохотался Кардинал. – Она так восхитительно непрактична. Не ошибся я в тебе, не ошибся… Ну да бог с тобой, чего заглянул-то? По делу или так, поболтать?

– По делу, – сказал Артем сухо. – В Ниженке я видел, как непонятные твари пожирали души людей, а дикарей не трогали…