– Что – опять? – заинтересовался Коленька. – Покажи!
Изображение человека на дисплее было окутано неясным маревом, будто Крылов излучал тепло. Я машинально потрогал его за руку – ничего необычного.
– Так… – нахмурился Русланыч. – Раньше таких чудес не было. Сделай серию снимков во всех доступных проекциях, посмотрим, что получится…
Получилось нечто категорически непонятное. Крылова окружала невидимая человеческому глазу аура, заметная в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах, нечто вроде энергетического кокона неправильной формы. Искусственный разум ПМК провел анализ полученной информации и…
– По-моему, это уже перебор, – сказал Коленька с самым обалдевшим видом. На маленьком экране светилось синими буквами заключение ИР: «Со значительной долей вероятности можно утверждать, что в организме исследуемого объекта происходит управляемая реакция термоядерного синтеза». – Какой, в жопу, синтез? Луи, я нормально выгляжу? С твоей точки зрения?
– Вполне. – Я недоуменно пожал плечами. – На водородную бомбу или переносной реактор ты мало похож. Самочувствие не меняется?
– Вроде бы нет… Сохрани информацию, доведем Гильгофа до очередного обморока. Термоядерный синтез в органической структуре? Да быть такого не может, наверное ПМК сломался!
– Кажется, может… – Я онемел, посмотрев на монитор. – Эта сволочь на полном серьезе уверяет, что ты… Кхм… Короче, ПМК зарегистрировал исходящий от тебя поток тяжелых нейтронов. Очень кратковременный, четыре наносекунды. Теперь все снова в норме…
– Бред сивой кобылы, – помотал головой Крылов. – Самое смешное в том, что я абсолютно ничего не ощущаю! Давай будем считать, что искусственный разум… Того. Спятил.
– Давай, – незамедлительно согласился я и упрятал ПМК в рюкзачок. – Забудь.
– Забудешь такое!
– Хватит! Мне напомнить, что у нас полно дел? Выброси эту ерунду из головы.
– Уже выбросил. Куда направляемся?
– Видишь у самой реки несколько домиков под красными крышами? Ферма «Три Лилии», бабушке нынешнего хозяина под девяносто лет, она родилась на Гермесе в семье первых колонистов. Доселе пребывает в здравом уме; думаю, наш опрос следует начать именно с нее.
Крылов помолчал, нахмурясь. Взглянул на меня искоса:
– Слушай… Ты точно считаешь, что я – человек?
– Я считаю, что ты кретин. Еще один такой вопрос – дам в ухо! Понял?
– Понял. Тогда зови собак и пойдем допрашивать божьего одуванчика!
К вечеру мы накрутили почти тридцать километров на своих двоих, и я решил, что на следующий день придется взять на вооружение велосипеды – самый распространенный транспорт в Квебеке.
Обошли восемь ферм на восточной окраине, потом отправились с визитами к моим бывшим соученикам, многие из которых поглядывали на меня с долей сострадания. Еще бы, они давно стали уважаемыми чиновниками, менеджерами или владельцами собственных сельскохозяйственных предприятий. Один Луи Аркур остался неприкаянным бродягой, а теперь к тому же окончательно помешался: решил взяться за описание никогда не существовавшей мифологии Гермеса. Однако многие согласились выполнить мою просьбу – из дружеского расположения или просто ради интереса.
Запланированный обед у Амели так и не состоялся, вернее мы к нему не успели. Отвели собак домой, потом заскочили перекусить в кафе с непритязательным названием «Три поросенка». А когда начало темнеть, я повел Крылова в квартал Майен, заранее посоветовав ничему не удивляться.
В каждом городе спокон веку существует «тёмная половина». Квебек исключением не является. Казалось бы, что на полусонной фермерской планете, где самыми важными новостями оказываются семейные ссоры у соседей, появление на близлежащих пастбищах стаи хищников или рождение тройни женой начальника департамента городского хозяйства, нет и не может быть присущих мегаполисам Земли пороков, но мнение это ошибочно.