Девчонка на вид чуть старше. То есть по меркам этого времени, возможно, уже и взрослая. Семен, честно говоря, смутно представлял, кто есть кто и в каком возрасте – на таких мелочах инструкторы не особенно заостряли внимание, тем более что контакт с местными изначально не планировался. Извазюкана, правда, ничуть не меньше брата. Почему именно брата? Ну, тут даже особой склонностью к дедукции обладать не требовалось, очень уж похожи. Даже с учетом грязи и синяков.

Руки обоих были предусмотрительно связаны. Семен удивленно поднял брови – это что, выходит, их опасаются? Притом, что взяли обоих практически бесшумно, до лагеря не долетело ни звука. И тут же влез профессор. С тем же вопросом.

– Александр… э-э-э… Михайлович… – Опа! В первый раз на памяти Семена он назвал кого-то из нижестоящих по отчеству. – А чем вызваны такие… э-э-э… меры предосторожности?

– А вы сами не видите? – зло буркнул исцарапанный. – Как они нас почуяли – ума не приложу. И скрутили их с трудом. А ведь мы вам не мальчики. Что-то нас о подобном не предупреждали.

– А чего ты хотел? – лениво отозвался лейтенант. Именно так, лейтенант, к нему все и обращались, и выходило это донельзя уважительно. Семен так и не знал, как его зовут. Сейчас он сидел, прислонившись спиной к толстому еловому стволу, и меланхолично обстругивал прутик. Безо всякой цели, просто так. – Это мы здесь в гостях, а они дома. И, бьюсь о заклад, безо всякого ноктовизора на многое способны. Тебя, небось, по запаху табака и портянок заметили.

– Я не курю. И портянок не таскаю.

– Насчет портянок я образно. А куришь, нет – непринципиально. Другие курят, пускай даже и на той стороне. Запах за неделю полностью не уйдет, а в этих краях табаком не балуются. И антикомарином не обливаются. Унюхали тебя, вот и все. Эй, оголец, признавайся, унюхал?

Мальчишка промолчал, только глазами опять сверкнул так, что бумажку кинь – вспыхнет. Лейтенант пожал плечами, встал и решительно освободил пленным руки, попросту разрезав пластиковые хомуты, которые охрана использовала вместо веревок.

– Так, орлы. Умываться – и ужинать. Потом говорить будем.

Интересно… Бежать даже не пробовали, хотя смотрели настороженно, исподлобья. Скорее всего, понимали, что не уйдут. Парень-то, может, сам по себе и смог бы, а вот сестре точно никуда не деться. Стало быть, остается только принять любезное приглашение. Быстро ориентируются. А вот зачем лейтенанту с ними возиться? Не из человеколюбия же? Что охрана экспедиции и сантименты – понятия несовместимые, Семен был убежден. Хотя, с другой стороны, получить информацию о творящемся вокруг безобразии (а чего здесь еще может быть) из первых рук тоже неплохо. Нет, похоже, не так уж и не прав лейтенант.

Пока случайные «языки» умывались под бдительным оком исцарапанного Сани (уж он-то их точно не упустит), в котелке быстро разогрели каши с тушенкой. Нос ребята, кстати, не воротили, хотя густой аромат пряностей вряд ли был им знаком. На котелок смотрели с удивлением, но не более того, зато алюминиевые ложки едва ли не на зуб пробовали. Ну да, диковинка, здесь и сейчас, небось, все больше деревянные в ходу. Ну а пока они насыщались, Семен, воспользовавшись моментом, рассмотрел их одежду. Домотканая, конечно, и грязная. Особых дизайнерских изысков нет, у парня штаны да рубаха, у девчонки что-то вроде платья, затянутого пояском, и платок на голове. Ну и лапти у обоих. Но при этом ткань добротная, плотная и тщательно выбеленная, хоть и не новая. Натуральное хозяйство во всей красе, что ли?

– Ну что же, – начал лейтенант, как только трапеза была закончена. При этом от Семена не укрылось, что ребята невольно дернулись, словно от удара. – А теперь скажите мне, кто вы, откуда и зачем за нами следили?