В конце концов сложилось так, что конфуцианство стало гносеологической абстракцией, абсолютным объемом, который может быть наполнен практически любым содержанием. Нередко китаец, как бы сканируя свои мысли, стереотипы и особенности поведения, говорит: «Вот это и есть конфуцианство». Итак, конфуцианство – не то, что должно быть, а то, что уже сложилось, уже живет и развивается. Оно не корректирует поведение, а оправдывает его.

Современный китаец – в полной мере конфуцианец, хотя слова Конфуция может знать лишь на уровне поговорок. Но его поведение, его дух, его отношение к жизни всегда остаются вполне конфуцианскими. Китаец, стараясь соблюдать честность, при этом всегда будет искать выгоду. Достаточно посмотреть на современного чиновника и увидеть, что он всегда ведет себя так, как предписывал Конфуций: двигается степенно и не торопясь, словами не бросается, чаще вежливо отказывает, чем торопливо и необдуманно соглашается.

Современные руководители китайского государства также живут по конфуцианским заветам: забота о народе, о его желудке – прежде всего. Конфуцианство закладывает основы социально-ориентированного государства, которое живет по принципам патернализма: власть заботится о народе, но жестко требует от него соблюдения установленных этой же властью моральных норм. И народ все это должен видеть и реально ощущать; именно в этом залог устойчивости развития Китая. Как только эта «забота о народе», «забота старших о младших» ослабевала, Китай повергался в хаос на десятилетия, но стоило вернуться управлению на конфуцианские принципы – и жизнь страны постепенно налаживалась.

Конфуцианство ― это конечно же не учение, не философия и не абстрактная теория управления государством. Это точнейший слепок с норматива поведения каждого китайца.

Показная роскошь руководителей страны и бизнесменов, даже если они имеют достаточно средств для этого, резко отвергается современным китайским обществом, так как Конфуций советовал правителям: «Будь экономен в расходах и жалей людей». Даже новые китайские миллионеры – люди непоказные и скромные, встроенные в систему патернализма власти – вполне соответствуют традиции «разумных трат». Руководители страны могут и даже должны «использовать» народ, не объясняя ему суть своих решений, но делать это надо уважительно, осторожно и вовремя – или, как учил Конфуций, «в соответствующее время». Народ недалек, не всегда разумен, но при правильном управлении всегда послушен. Его можно и нужно принуждать служить государству, и не стоит добиваться от народа рационального понимания поступков руководства: «Народ можно принудить следовать указанному пути, но нельзя заставить его понять, ради чего это следует делать». Для руководителя же государства или области совет простой: «Будь примером для тех, кто служит рядом с тобой, мелкие ошибки прощай, талантливых – выдвигай». Личный пример в конфуцианстве – главный критерий управления, поскольку «если сам правитель прям, то народ все исполняет и без приказов. Если же правитель не прям, то народ не будет повиноваться, сколько бы приказов ни издавалось». Чиновник может даже взять подношение – но «в меру», дабы не разладилось равновесие в государстве. Да и про самого Конфуция его ученик говорит: «Когда надо взять по справедливости, он берет, но так, чтобы ни у кого не вызвать осуждения».

Современное китайское государство наказывает строго и беспощадно – именно за счет этого удалось обуздать коррупцию, экономическую преступность и многое другое, что неизменно приходит вместе с реформами. И в этом тоже завет Конфуция: строго и немилосердно наказывать тех, кто отклоняется от универсальных правил поведения – Ритуала. Впрочем, рецепты установления покоя в государстве вполне универсальны для всех стран: «Если возвышать честных над бесчестными, народ будет повиноваться. А если возвышать бесчестных над честными, то народ слушаться не станет».