– Ты прямо озвучиваешь мои мысли.

– Потому что они у нас сходятся. Тебе все еще страшно?

– Не знаю. Наверное, – шепчу я.

– Чего ты боишься? Того, что я на самом деле окажусь маньяком?

– Не могу пока озвучить, потому что еще сама не знаю. Но вариант с маньяком я почему-то рассматриваю в последнюю очередь.

– Зря. Это должно было стать твоей первой мыслью. У тебя сломался инстинкт самосохранения, – я слышу улыбку в его голосе. – Но я даю тебе слово, что ты выйдешь из отеля не просто живой, но и удовлетворенной. Только у меня есть просьба.

– Какая?

– Если твои фантазии будут связаны с дополнительным реквизитом – это необязательно могут быть наручники – предупреди заранее, чтобы я был во всеоружии.

– Принято.

– О, и, Ида, я не занимаюсь сексом втроем. Так что если твоя фантазия включает дополнительное количество людей, тогда не со мной.

– Боишься конкуренции?

Он хрипловато смеется.

– Давай поступим так. После первой встречи ты мне скажешь, стоит ли мне бояться конкуренции, и есть ли у тебя силы выдержать еще одного мужика.

– А если я захочу в нашей постели женщину?

– В нашей постели, Ида, – он так выделяет слово «нашей», что я, будучи настоящей женщиной, уже черт-те что себе рисую в голове, – никогда не будет посторонних людей. Только ты и я. Запомни это и смирись.

– Хорошо, – отвечаю негромко.

– Прямо сейчас я должен идти. Завтра напишу, где и когда встречаемся.

– Не боишься, что передумаю?

– Если так случится, просто не забудь поставить меня в известность, хорошо?

– Да. Доброй ночи, Темный.

– И тебе, моя сладкая девочка.

15. Глава 14

Ида

Сколько времени нужно человеку, чтобы решиться на безрассудный поступок? День? Неделя? Пара минут! И я убедилась в этом на собственном опыте. Как только Темный присылает адрес, я бегу в ванную собираться. Через два часа он будет ждать меня в отеле. Еще раз перечитываю инструкции:

«Ты войдешь в номер. Там будет темно. Не пугайся. На кровати будет лежать повязка. Завяжи глаза. Если ты меня попытаешься обмануть, я узнаю».

– Дура, дура, дура, – бормочу себе под нос, попутно улыбаясь швейцару, который открывает мне дверь и желает хорошего вечера.

– Добрый вечер. У вас забронирован номер? – вежливо интересуется девушка на ресепшене, а я растягиваю губы в улыбке.

– Э-э-э… да. Мой парень уже должен ждать меня.

– На какое имя забронирован номер?

– Лев Толстой.

Девушка совершенно не кривится от нелепости произнесенного мной имени, и с абсолютно серьезным видом просматривает данные в компьютере. Потом поднимает голову и с улыбкой протягивает мне ключ-карту.

– Номер одиннадцать ноль четыре. Приятного вечера.

Я топчусь на месте, сомневаясь, стоит ли это делать, а потом все же наклоняюсь вперед и произношу:

– Если в течение пары часов я оттуда не выйду, не могли бы вы проверить меня?

– Что? – она растерянно хлопает ресницами, а потом качает головой. – А, да, конечно. Два часа, да?

– Да.

– Хорошо, мы проверим.

Я скольжу по стойке крупной купюрой, накрытой ладонью. Потом отнимаю руку, и девушка, не растерявшись, тут же хватает деньги. Ее улыбка становится шире.

– Все сделаем.

Я киваю и иду в указанном администратором направлении к лифту. У меня ноги, словно ватные, и дрожат руки. Я делаю что-то неправильное. Но по ощущениям все именно так, как и должно быть. Ох, Темный, на что ты меня спровоцировал? А главное, почему я согласилась? Работая в прокуратуре, я насмотрелась на жертв преступлений – таких вот доверчивых девочек, которые приходили к взрослым дяденькам туда, куда приходить не стоило. В лучшем случае, они отделывались побоями и психологической травмой. В худшем – мы осматривали тела.