— Юлька, ты смешная такая. Я сама куплю всё. Нам на первое время не так и много надо. Если тебе цвет тарелки не принципиален, конечно.

— Ещё как! Только голубое блюдечко с золотой каёмочкой! — Она меня очень выручила своим предложением! — Спасибо! Ещё бы чудика выцепить и заставить поработать мозгами. Кстатииии, я вчера не спросила. Он как в комнату-то попал?

— Пришёл перед твоим приходом. Я ему не успела сказать, где ты.

— Понятно. Даже если бы и сказала, никуда бы он не поехал.

— Я тоже так думаю. У меня чувство, что он поиздеваться хочет, хоть и строит типа «своего» парня.

— Угу. Подожди-ка.

На светофоре притормаживает знакомая машина, из открытых окон которой несётся громкая музыка. Ускоряюсь и заглядываю в салон. Так и есть: какая прекрасная встреча. Вот сейчас я чертовски рада долгим светофорам.

— Доброе утро! Это твоё.

Подношу пакет с косметикой к водителю и разжимаю пальцы, занеся его над коленями Романа. Куда приземляется, не рассматриваю, но мне главное — вернуть.

Под гневный рык вернуться, шагаю на переход и перебегаю дорогу. Теперь нас разделяют четыре полосы и целых тридцать семь секунд замечательного красного цвета.

— А знаешь, я тоже не откажусь от стаканчика кофе.

— Что он тебе сказал?

— Ничего. Положила и ушла. Он же передал без объяснений, почему я должна комментировать или благодарить? Я не просила ничего так-то.

— Юль, ты такая иногда странная. В хорошем смысле. Таран визжала бы и уже мазалась всеми одновременно.

— Ты права. Я не такая и такой быть не хочу.

Хорошо, что Шумкова переключается на поиск кофе, иначе пришлось бы развивать тему, а мне не очень хотелось.

Получив по стаканчику ароматного капучино и горячему круассану, мы идем к пешеходному переходу с довольными моськами. Жизнь удалась!

— Как мало для счастья надо, скажи?

— Однозначно! — Откусываю сдобу и готова даже замурлыкать от удовольствия. Ничто не омрачит моего настроения! Ничто и никто, кроме…

— Стоять!

Ага, разбежалась! И хоть имени названо не было, нетрудно догадаться, кого поджидал нахмуренный блондин.

— Убогая… Чёрт, как тебя? Юля!

— Это тебя.

— Пойдем, мало ли здесь Юль.

Вот прицепился, а?

— Юля!!!

— Ты не бойся, он при людях ничего не сделает же?

Как бы проверять не хочется, поэтому по ступеням я буквально взлетаю. Кхм… Почти успеваю юркнуть в дверь.

— Я за тобой бегать должен?

— За мной? Я не просила. И отпусти мою одежду.

Блондин отдергивает руку и смотрит на свои пальцы.

— Страшно? В следующий раз дустом обработаю.

— Я просил подождать.

— Уважаемый… эээ… ладно. Обойдемся без «уважаемого». Когда просят, употребляют слова-помощники. Например, «пожалуйста». Что-то я не расслышала такого.

— Зачем пакет вернула?

Н-да, с кем я разговариваю?

— Я не просила мне что-либо покупать или передавать. Брать чужое не привыкла. Я доступно объяснила?

— Слушай, уб… Юля, я запомнил, видишь?

— Сделаю вид, что мне приятно.

— Язва. — Блондин расплывается в довольной улыбке, я же скрещиваю на груди руки, чтобы закрыться от него по всем фронтам. — Я видел, как ты доставала помаду под партой и решил…

— Пожалеть? — Увидев, что догадка верна, я почувствовала знакомый прилив злости. В такие моменты язык мой — враг мой, но остановиться уже не смогу. Жалеть себя я не позволю никому. Наелась фальшивых жалелок так, что тошнит!

— Не то, чтобы… Послушай, это норм фирма, я…

— Нет, Рома, ты послушай. Засунь себе свою норм фирму в то место, которым ты думал, когда это покупал. И никогда, слышишь? Никогда в жизни не подходи ко мне больше.

Наплевать, что эту отвратительную сцену видели многие. Ненавижу жалость!

П.С. Доброго утра!