Я стояла у окна и сквозь щель между шторами смотрела, как он разговаривает с Шаповаловым. Демин тоже почти не изменился, только легкую щетину стал носить. Ну, или не бритый просто. Какая же я была дура, раз повелась на его привлекательную внешность. Да, он обаятельный и харизматичный, у него подвешен язык. Но догадаться, что такие мужчины не ищут серьезных отношений, было не сложно, это же так очевидно. Но я предпочла поверить в сказку. И обожглась. Поэтому больше я и на пушечный выстрел к нему не подойду.

Утром я первым делом еду на встречу с хозяйкой квартиры, которую помогла найти Надя еще до нашего возвращения.

– Квартира небольшая, но очень уютная. Ремонт был совсем недавно. Расположение удобное. В нашем районе есть и детский сад, и больница, и куча магазинов. Соседи спокойные, семейные.

– Да, мне нравится, – киваю хозяйке. – Детский сад, говорите, рядом?

– Да, прямо вон за тем домом, – показывает мне в окно.

– Замечательно. Меня все устраивает.

После сразу иду в детский сад. На удивление, для нас нашли свободное местечко. Пока мне определенно везет. Осталось разобраться с работой. Но вот с этим нужно быть крайне внимательной, чтобы не нарваться на неприятности. А они для меня носят определенное имя.

На следующий день иду на собеседование. Я специально проверила, чтобы ресторан, в который я хочу устроиться, не принадлежал очень неприятному человеку по фамилии Демин.

– У вас хорошее резюме. И свое кафе имели, и за границей работали. А нам очень нужен хороший повар. Вы нам подходите. Сможете приступить пораньше? Нам вот хоть завтра. У нас повар на сохранение легла, а потом и вовсе в декрет. Надеюсь, вы не собираетесь в декрет?

– Нет, я точно нет. Да и ребенок у меня уже есть. Поэтому, как пройдем комиссию в сад, я сразу же выйду.

– Отлично, тогда я вас жду.

Ну вот, все складывается даже лучше, чем я ожидала.

По пути домой покупаю местный тортик на пробу и беру такси. Отметим с Надей мою новую жизнь.

– Оксан, ты извини, но я невольно видела, что вы говорили вчера с Деминым. Прости, я не знала, что он приедет. Скажи, тебе ведь он уже безразличен? Больше не болит? – осторожничает Надя.

– Не болит. Безразличен. Единственное, остались злость и неприязнь, – говорю вроде правду, а у самой перед глазами снова его обаятельная улыбка мерещится. Вспоминаю тот короткий промежуток времени, когда мы контактировали. Да, именно контактировали. Потому что отношениями это назвать нельзя. Мы просто переспали пару раз. Это было горячо, впечатляюще, но на этом все. После я узнала, что то помещение, которое я арендовала, продали. Вот так, без предупреждения. И кто его выкупил под свой новый бизнес? Правильно, Демин.

Естественно, я и слушать его не стала. Зачем мне его оправдания? Такие все равно думают только о себе и своей выгоде. Вот я и оборвала все контакты, закрыла кафе и уехала к родителям в деревню. Только одно дело я бросить так и не смогла.

Я тогда часто в дом малютки ездила. Помогала, чем получалось, привозила вещи, устраивала деткам развлечения. Мы вместе пекли печенье и украшали его глазурью, пекли кексы. А потом появилась она. Моя Ириска.

Ее привезли сразу из роддома. Маленькую, слабую крошку, беспомощную и одинокую. Родители отказались от нее сразу после родов. Если дети постарше уже не плакали, принимая судьбу, то она еще ничего не понимала в силу своего возраста: почему к ней никто не подходит, не гладит по головке, не кормят по требованию, почему никто не прижимает к груди и не целует в щечки. Не понимала, за что лишили ласки и любви. Она еще ничего не понимала.