– Это ты Матвееву рассказывать будешь, если, конечно, успеешь хоть слово произнести, пока он тебя будет убивать.
Машка ушла, а я ощутила себя букашкой. Возможно, она была права, но я не представляла, как это можно сделать. Подойти к Матвееву и ещё больше перед всеми унизиться?!
Стас
Пискля меня избегала, и правильно делала! Моя ярость копилась, ждала своего часа. Я с трудом мог усидеть на месте и не оборачиваться назад, чтобы ещё раз не взглянуть на девчонку, которая не только узнала про мой секрет, но ещё и крупно подставила. Шанс представился на третьей перемене, когда мы пошли в столовую. Пискля нарочно пропустила всех вперёд и стояла в самом конце очереди. Я пристроился за двумя семиклашками, не спуская с неё глаз. Пискля набрала еды и двинулась к самому дальнему столику, втянув голову в плечи. Конечно, глупая девчонка знала, что последует расплата. Но ей ещё хватало наглости сидеть на уроках и вести себя так, будто ничего не произошло.
Я взял свой поднос и направился следом за ней, около столика мы поравнялись, и она испуганно выпучила глаза. Сперва хотел толкнуть её, но мимо нас прошёл тренер, поэтому пришлось встать боком, не давая ей улизнуть.
– Попалась, Пискля! – прошептал я, наслаждаясь её страхом.
Она поставила свой поднос на столик и опустилась на стул, поджав губы. Я повторил её действия, а потом потянулся за солонкой. План мести возник сразу же в моей голове. Я большим пальцем скрутил крышечку и улыбнулся Пискле.
– Как прошёл твой день, крошка?
– Стас, послушай…
– Кажется, суп не досолили, – я перевернул солонку над её тарелкой, и белые крупицы посыпались вниз.
– Какой же ты урод! – щёки Пискли стали пунцовыми, но не от обиды, а от злости.
– Стерва!
Пискля схватила перечницу и швырнула её в меня. И я второй раз за день поплатился за свою самоуверенность. Пластмассовая крышечка треснула, и перец засыпал мне глаза…
Глава 6
Стас
Я низко склонился над раковиной, заведующая столовой Марьяна Васильевна промывала мне холодной водой глаза. Перец был везде! Глаза разъедало этой отравой, к тому же он попал в ноздри и нещадно драл глотку, отчего хотелось и чихать, и кашлять одновременно. Неподалёку от нас скулила Пискля, видимо, зараза такая, прониклась ситуацией. А ещё я уловил запах шоколада, даже услышал, как шуршит обёртка. Рот сразу же наполнился слюной, а желудок жалобно заурчал.
– Танечка, съешь кусочек, – ласково проговорила Марьяна Васильевна.
Она, что ли, Пискле шоколадку предложила?!
– Спасибо, – всхлипнула девчонка.
– Орлова, скоро звонок на урок будет, – процедил я сквозь зубы. – Вали уже!
– Стас, и откуда в тебе столько злости? – сочувственно спросила Марьяна Васильевна и надавила ладонью мне на затылок, заставляя ниже склонить голову над раковиной.
– Эта дура мне с утра жизнь испортила! – со злостью ответил я.
– Стас, ты ещё и жизни-то не видел, – усмехнулась Марьяна Васильевна. – А девочек нужно защищать. Ты только посмотри, какая Танечка красивая.
– У меня перец в глазах, – язвительно отозвался я.
– Перец у тебя в мозгах, раз ничего вокруг себя не замечаешь.
Я заскрипел зубами от злости, чувствуя, как мозги плавятся от ненависти к Пискле. Сегодня она разрушила мою жизнь!
Танька
Марьяна Васильевна спасла меня, точнее она спасла Матвеева, который чуть не задохнулся от перца. Но кто же был виноват, что он ещё и пасть свою распахнул?! Заведующая столовой отвела Матвеева в мойку и стала промывать ему глаза. Я же стояла рядом и… плакала. Мне не было жалко заносчивого мажора ни капельки. Я страдала из-за тяжёлого положения, в которое попала. Мама дорожила работой у Евсеева, она всегда с восхищением отзывалась о своём директоре. Машка же припёрла меня к стенке с дурацким днём рождения. И если я туда не попаду, то мама съест меня живьём.