Именно тогда, в конце 1930-х, в Особой группе слушателей Военной академии им. М. В. Фрунзе, в самый канун войны будущий маршал твёрдо уяснил одну из главных заповедей полководца: каждая операция должна глубоко и всесторонне прорабатываться, каждым манёвр войск должен иметь мотивировку и просчитываться на несколько шагов вперёд, а также обеспечиваться манёвром других родов войск и тылами. Однажды на очередном занятии по тактике Борис Михайлович Шапошников сказал: «Не вытряхивайте свои дивизии из рукава, реально рассчитывайте марши. Ваши солдаты идут ночью, в осеннее время, вы этого не учитываете и не представляете себе, какими придут войска к полю боя…» Конев тут же записал эти слова и запомнил их на всю жизнь. И всю войну потом поверял ими свои действия. И тому же учил подчинённых. Ох как непросто будет овладеть этой теорией на практике! Какими колоссальными потерями будет оплачен опыт 1941 и 1942 годов! Но молодые маршалы и генералы Сталина всё-таки освоят науку побеждать и переиграют опытных фельдмаршалов Гитлера в самой жестокой, самой масштабной и кровопролитной и самой маневренной войне XX века.

По окончании академии Конева направили в Белорусский военный округ командиром 37-й стрелковой дивизии. Она была расквартирована в Речице. Именно с ней Конев участвовал в Белорусских манёврах 1936 года и получил высокую оценку командующего войсками округа И. П. Уборевича. В феврале 1965 года в беседе с Константином Симоновым Конев признается, что в Белорусский военный округ его «забрал» Уборевич.

Дивизия Конева в составе «синих» стояла в обороне. «Эта оборона была многополосной, глубокоэшелонированной, – вспоминал маршал, – с системой траншей, ярко выраженными батальонными районами и противотанковой системой огня. Это было новое. Система противотанкового огня была организована и на переднем крае, и в тактической зоне обороны, и по всей оперативной глубине».

Строя оборону с противотанковыми рубежами, Конев, как он рассказывал потом Константину Симонову, отказался от «принятого тогда метода рыть одиночные ячейки и организовал целый укреплённый район с отрытием траншей и ходов сообщения, с возможностью полного маневрирования внутри этого района, не поднимая головы выше уровня земли».

– Мы оборудовали такой командный пункт, – не без гордости вспоминал те учения маршал Конев, – что на него приводили потом тогдашнего начальника штаба французской армии генерала Гамелена. Генерал был в группе иностранных наблюдателей. И вот пришёл генерал Гамелен и осматривал образцовый командный пункт. КП французу понравился. Понравилось и то, как командир дивизии расположил и обустроил боевые линии своих полков.

Первую правительственную награду – орден Красной Звезды – Конев получил в августе 1936 года. В мирное время. За прекрасную боевую выучку вверенного ему подразделения. Но в воздухе тогда уже пахло войной.

Командующий округа И. П. Уборевич явно симпатизировал молодому и перспективному комдиву, называл его «Суворов». Хорошее образование, ярко выраженная командирская жилка, здоровые народные корни, что в те годы было немаловажно. Вскоре Уборевич перевёл Конева во 2-ю Белорусскую дивизию, которая считалась, как сейчас говорят, элитной. «Это была особая дивизия, – рассказывал Иван Степанович, – на положении гвардейской. Она была лучше других экипирована, полностью укомплектована, на всех учениях, манёврах и парадах всегда представляла Белорусский военный округ. К тому же 2-я Белорусская дивизия находилась на главном, минском, оперативном направлении». Понятно, что Уборевич хотел иметь во главе такой дивизии хорошего и надёжного командира.