Моя мама наивная женщина. Вроде бы неглупая, современная, городская. А так вляпалась неаккуратно, словно из глухой якутской деревни приехала и впервые слова “кредит” и “проценты” услышала и ничего не поняла: брала один кредит за другим, чтобы каждым последующим кредитом перекрывать предыдущий. И ладно бы какая-то нужда была в этих кредитах! Нет, просто сквозь пальцы деньги утекали и утекли. В никуда. Как говорит моя приятельница “на унитаз”.

И мне ведь ничего не говорила! На что надеялась?
Я узнала только тогда, когда из банка специалист отдела по урегулированию убытков к нам домой пришёл. А потом ещё один — из другого банка. А остальные два дозвонились на мой телефон…

Брала мама три копейки, а отдавать в итоге тридцать три. Много отдавать. Квартиру у нас заберут, если не отдадим.

Мама упорно повторяет, что это не моя забота, что она сама отвечает за свои кредиты. Конечно, это её забота, но моя забота в том, что она — моя мама! Я злюсь и мы ругаемся. Ну, как ругаемся — я рычу, мама плачет.

Хоть и удалось составить график погашения задолженности: закинули в счёт хоть какого-то погашения долга всю мою заначку, которую я на автомобиль откладывала, расписали мамину зарплату чуть ли не целиком, — но выкрутились очень некомфортно. Висит, как дамоклов меч, над нами долг. Над мамой висит, меня она благородно не впутывает, хотя это всё только высокопарные разговоры, не оставлю я её в беде. Просто с недавних пор и сама вишу на маминой шее без работы.

А тут и работа наконец подвернулась хорошая, и парень-мечта.

И попробуй выбери, если выбора нет.

*****

Секретарша не успела отпрыгнуть в сторону, как в кабинет Даниила, так и быть Николаевича, ворвался грузный мужчина преклонных лет.

Кивнул в мою сторону:

— Это кто?

— Это наш новый начальник отдела маркетинга. Ногу подвернула, — Даниил так буднично об этом сказал, в его тоне не слышалось ни капли оправданий. Спокойный, уверенный мужчина. Мне он нравился всё больше и больше!

— Понятно,— также без ужимок и усмешек отреагировал гость,— тогда всё равно узнает завтра на оперативке. Пусть сидит.

— Что случилось, Олег Яковлевич, — и обращаясь ко мне, Даниил добавил, — это адвокат Крымова, нашего гендиректора и владельца компании. И не просто адвокат — это самый близкий друг Юрия Аристарховича.

— Нашей дружбе, чтоб вы понимали, полвека! — с гордостью сообщил мне Олег Яковлевич. — Женщины могут меняться, а друг — он на всю жизнь! А если не на всю жизнь , то это не друг.

— Просто повезло, что жизнь не развела, не разбросала, — начала было я, но адвокат меня быстро перебил:

— Глупости, милая! Это по-молодости только так рассуждают. Нас с Крымовым жизнь разбрасывала и по разным городам, и по разным университетам, бизнесам. Юрка всю жизнь холостой, я всю жизнь женатый. Всё было. А конца у дружбы не было! Если это твой человек, то твой. Вот, что имеет значение, а не география. Да что я тебе объясняю,— Олег Яковлевич махнул рукой, — вот встретишь когда такого человека, то сразу поймёшь. Если сильно повезёт — это будет твой муж. А может подруга. Хотя у вас, у женщин, ты меня прости, конечно, но такое редко бывает. Но, как бы там не было, а лишь бы это был не муж подруги.

Адвокат засмеялся своей шутке. Я вежливо улыбнулась. Даниил пригласил адвоката присесть за стол.

Стол у Даниила в форме небольшой буквы “Т” — удобно проводить собрания с несколькими подчиненными разом.
В одном углу этой “Т” я и восседала с двумя бутылками вина и без туфли. Но такое ощущение, что присутствующих мужчин это нисколько не смущало.

Я же лихорадочно соображала, что делать: продолжать сидеть на столе, как ни в чём не бывало, или соскочить на пол на одну здоровую ногу и на шпильке поскакать к двери, на ходу виртуозно подхватив слетевшую ранее туфлю. Лежала она не по пути моего предполагаемого маршрута и пришлось бы отскочить в сторону. Я мысленно представила себе эту картину маслом и решила не затевать заведомо проигрышный квест.