Взгляды присутствующих сконцентрировались на лице Александра. Тот смущённо прикрыл укус на кисти левой руки. Но царапины на лице выдавали следы этой попытки.

От ФСБ нам поступили данные, что невидимок можно видеть в темноте с помощью прибора ночного видения. – Продолжил полковник. – Жаль, нет такого прибора, с помощью которого можно было бы видеть их днём. ФСБ также сообщает, что невидимок будто толкает на изнасилование какая-то сила или рефлекс. У невидимок не могут взять ни одного анализа, так как кровь, моча, слюна и все остальные составляющие человека – невидимые.

С сегодняшнего дня, большинство из нас перейдёт на ночной образ жизни. Будем ловить невидимок ночью. Армия также задействована. С военных складов доставлены приборы ночного видения.

Для жертв изнасилования, которые по непонятной причине становятся тоже невидимыми, префектурой района выделен, по приказу сверху, новый шестнадцатиэтажный дом. Сейчас на окна дома в срочном порядке ставятся железные решётки. Оперативность, с которой всё делается, говорит, что происходящее в городе грозит всем нам большими потерями. Подобное творится во всех городах государства, во всём мире, не только у нас. Что делать с невидимками, кроме того, что их нужно отлавливать и содержать изолированными, никто не знает. Самое невероятное, что промежуток времени от изнасилования до момента, когда жертва становится невидимой – очень короткий.

– Капитан, – обратился он к Ефремову, – вы можете сказать нам, сколько времени потребовалось потерпевшей, с которой вы снимали показания, чтобы стать невидимой?

– Полностью невидимой она стала примерно через два – два с половиной часа. Но исчезала, если можно так выразиться, постепенно. Когда я предложил ей подписать протокол, лицо было почти нормальным. Излишнюю бледность я приписал переживаниям, свалившимся на неё. Вот тут то и выяснилось, что у неё исчезли руки. Голова стала невидимой в промежутке от пятнадцати, до сорока минут. Когда она стала полностью невидимой, я подвергся нападению. Женщина словно взбесилась. Один я, наверное, с ней и не справился бы. Спасибо нашему доктору и бригаде скорой помощи, вместе мы смогли её упаковать.

– Капитан, прости, конечно, ты уверен, что полового контакта не случилось? – спросил полковник, – а то мне такую картинку нарисовали…

– Уверен! – коротко ответил Ефремов.

– Ну, ладно. Вернёмся к нашим баранам. В случае любых недомоганий после контактов с невидимками, не обязательно половых, немедленно обращаться к врачу. Обещаю, вас не станут отвозить вместе со всеми пострадавшими. Все медицинские учреждения МВД будут, как и мы, работать в режиме военного времени. Возможно, что кто-то из нас станет невидимым, мы тоже люди. В этом случае, мы будем представлять для общества ещё большую опасность, потому что все обучены специальным приёмам защиты и нападения. Поэтому не обессудьте, если кому-то придётся сидеть за решёткой.

Полковник снова сделал паузу, оглядывая всех собравшихся.

В эту минуту двери в кабинет открылись и вошли трое опоздавших. Видно, по одному они не рискнули входить.

– Что ж, все, за исключением вновь пришедших, свободны. – Оповестил полковник. – Опоздавшие, проходите, присаживайтесь, для вас я проведу отдельный инструктаж.

Желая предупредить взыскание, один из троих сотрудников, пояснил, что они были далеко за пределами Москвы.

– Я не собираюсь вас наказывать. С сегодняшнего дня мы переходим на особый режим несения службы…

Всё время, находясь в кабинете начальства, Ефремов не переставал удивляться тому, что творилось у него в штанах. Он и сейчас шёл, слегка согнувшись, чтобы скрыть выпирание в районе гульфика.