– Командир, – Джин с опаской посмотрел в сторону дороги и выпрямился, – это милиция. Рагим сегодня узнал, что здесь спрятано оружие. Местный житель нарисовал схему. Он взял напарника и пошел проверить.

– Решил найти, чтобы продать? – разглядывая милиционера, выдавил из себя Антон.

– Зачем так говоришь? – назвавшийся Рагимом чеченец поднял с земли свой автомат и встал. – Народу в отделе совсем не осталось. Все на выборах. А человек, который схема рисовал, не уверен был, что здесь оружие. Вот и решили посмотреть.

– Начальство твое знает? – Антон испытующе посмотрел ему в глаза.

– Нет, – покачал головой чеченец.

– Из-за вашей самодеятельности чуть не сорвали операцию, – назидательно проговорил Джин.

– Почему чуть? – удивился Антон. – Скорее как раз так оно и есть.

Теперь он был уверен: за оружием приехали не все бандиты. Взять их без шума не получилось. Наверняка остальные находились поблизости и теперь уже уносят ноги. Пленные, возможно, и расскажут, кто и где обитает, но толку от этого не будет. Как правило, после подобных инцидентов бандиты меняют места своего нахождения.

Подошел Хаким. Его руки заметно тряслись, взгляд бегал.

– А ты чего? – Антон сплюнул на землю. – Совсем глухой?

– Мы думали, боевик охрана оставил, – испуганно забормотал новоявленный блюститель порядка.

Антон посмотрел на Джина:

– Проверь их хорошенько. Я к дороге.

Его охватила злость. В который раз едва не пострадали, по сути, от своих. Такое случалось с завидным постоянством. Группа не раз подвергалась артобстрелу, ударам с воздуха. Нарывалась на свою разведку и пехоту. Были инциденты и с чеченской милицией. Как правило, подобные накладки отнимали гораздо больше сил и нервов, чем боестолкновение с реальными боевиками.

Мысленно ведя счет времени, Вероника Варламова вскрикивала под весом здоровенного бюргера, который, противно сопя, вколачивал ее хрупкое тело в огромную и жесткую кровать. Возгласы девушки скорее больше заводили обладателя заплывшего жиром лица, чем вызывали сострадание. Наверняка от этого у него лишь рос уровень собственной самооценки. Сам себе он казался лучшим на земле любовником. Ему невдомек, что он причиняет страшные мучения. А между тем ей было нестерпимо больно. Не только физически. Душа давно мечтала вырваться из терзаемой плоти.

Немец очень старался и считал, что она стонет от наслаждения. Свиноподобному существу и в голову не могло прийти, что женщина не может испытывать удовольствие с девятым по счету мужчиной за сутки. Тем более когда у нее нет другого выхода, как ложиться с ними в постель, и ни один из них даже близко не стоит с ее идеалом. Хотя какой может быть теперь идеал? Она одинаково ненавидит всех людей противоположного пола.

Они приходят сюда, чтобы расстаться с лишними деньгами и выпустить пар. Не спрашивая желания, терзают словно вещь. Все как один ущербные, мстят за свои неудачи, срывают зло и обиды на слабой половине человечества. Немудрено, ни с одним из клиентов Верки нормальная женщина не согласилась бы провести ночь. Она это делает, причем почти бесплатно. Хотя можно считать, что количество этих мерзких существ, выкроивших время между работой и домом, в какой-то мере уменьшает ее долг заведению за прожженную скатерть на кухне и разбитую напольную вазу. Стоимость ущерба была многократно завышена и не входила ни в какое сравнение с реальной ценностью тряпки и керамического горшка. Причем последний был перевернут клиентом, который, едва держась на ногах от выпитого, пытался стянуть с себя штаны сразу на входе в комнату. Еще удивительно, как в счет не попала потраченная на лоб этого недоумка зеленка. Она знала, за этим долгом последует еще. Тоже абсурдный. И так до конца. Вечность. Маленький ад на земле.