– Мотылем себя, сука, назвал, – сообщил грузный старшина. – Наглый пидор, да, Леонид Львович? Видать он Мотыля и замочил.

– Это он, сука, гранатами швырялся, когда пацаны по обрыву ползли.

– Повернись ебальником, гнида! – пролаял Огнемет. – Чтобы я в твои зенки подлые посмотрел, перед тем, как они у тебя, б-дь на х… на лоб вылезут, когда я тебя на ломти строгать буду.

Протасов повернулся, с минуту они мерялись взглядами. Огнемет никогда не жаловался на рост, тем не менее, ему пришлось несколько задрать голову, и это обстоятельство окончательно вывело Леню из себя. Протасову, наоборот, вынужден был немного опустить подбородок. Целеустремленная физиономия Витрякова, с сильно развитыми надбровными дугами, высокими залысинами и горящими неукротимой злобой глазами напомнила Валерию лицо профессора Мориарти из советской экранизации «Последнего дела Холмса», противоборство с которым у Рейхенбахского водопада едва не стоило жизни герою Василия Ливанова.[41]

– Я тебе, сука, селезенку вырежу, – процедил Витряков. Протасов решил, что это не пустая угроза. Ой, нет.

– За наручниками, говорит, сбегай, – вставил зеленый автоматчик, которого Валерий отправил на поверхность. – Урод, б-дь…

– Что ж ты бегал, мудила?! – фыркнул кто-то. Лицо зеленого сержанта стало пунцовым.

– Он, Огнемет, еще и колбасу нашу хотел сожрать, – подлил масла в огонь толстый старшина. – Прикинь, вообще охуел…

– Ну, мы тебя сейчас накормим, – пообещал Огнемет. – Эй, кто-нибудь, тащите сюда, б-дь на х… канистру с бензином.

– Накорми сначала свою маму, – посоветовал Протасов. – Или она больше бесплатно не сосет?

Опрометчивое заявление Протасова стало последней каплей. Витряков мог убить Валерия на месте, хоть и не был сторонником скорых расправ, какой в них вообще интерес? Еле сдержавшись, чтобы не пустить наглецу пулю в лоб, Леня выбросил руку, намереваясь наградить Протасова впечатляющей затрещиной. Для начала. Движение было молниеносным, Леня редко замахивался, но он не знал, что стоит перед профессиональным боксером. Валерий автоматически качнул маятник, ладонь Витрякова прошла выше, лишь взъерошив волосы на затылке. Распрямляясь, Протасов ударил снизу, под руку противнику, вкрутив кулак в то место на животе Витрякова, где согласно всем правилам анатомии, должна была находиться печень. Апперкот сразил Леонида наповал, его лицо стало бурым, глаза вылезли из орбит, на высоком лбу надулись синие вены. Подавившись коротким вскриком, Огнемет рухнул на колени, как подкошенный.

– Ни х… себе?! – тонким, пронзительным голосом выкрикнул один из автоматчиков, тот, который бегал в машину за изолентой, но это было все, по части слов и ругательств. Бандиты остолбенели, в пещере стало тихо, как на погосте, только Витряков корчился на полу, кусая губы зубами. Крымские бандиты сгрудились вокруг Валерия, но никто не решался начать. Никто не посмел сократить расстояние, хоть они все были вооружены, кроме Протасова. Наконец, никто не осмелился подать руку Лене, прекрасно понимая, чем это грозит, когда Огнемет очухается.

– Ты покойник, – в конце концов, выдавил из себя чернявый капитан. Его слова прозвучали, как констатация факта. Протасов и без них понимал, что пропал.

– Ты тоже покойник, – сказал он на удивление тихо. – Все вы, козлы безрогие, конкретные мертвяки, в натуре.

Чернявый капитан от неожиданности поперхнулся. Валерий медленно протянул ему руку, разжал пальцы прямо под носом. На ладони поблескивало стальное кольцо, которое он исхитрился незаметно выдернуть во время потасовки из гранаты.

– В курсе дела, что за хрень? – поинтересовался Протасов замогильным голосом, поскольку окружившие его бандиты молчали. – Это, долбобуи вы недоношенные, предохранительная чека осколочной противопехотной гранаты. А вот, блин, сама граната, чтобы никто из вас, дятлов, не думал, что я шутки шучу, – Протасов продемонстрировал левый кулак, обхвативший зловещего вида рифленый шар величиной со среднюю елочную игрушку. – Называется Ф-1. Весит полтора кг. Поражает пальцем сделанных клоунов вроде вас стальными, бляха-муха, шариками и прочей херней в радиусе двадцать метров. Усекаете, козлы, куда я клоню?!