– Максим знает, что должен быть здесь, и никакие подозрения в его адрес не остановят его.

– Он еще не знает, в чем его подозревают.

– Максим прилетит, даже если его арестуют прямо в аэропорту. Каждый из нас на его месте поступил бы так же.

Володарский заказал номер в том же отеле, что и Наргиз с Амиром и где до них останавливался Чингиз. Отдав чемодан служащему отеля, встретившему его у входа, он, не заходя к себе, сразу поднялся к своим друзьям.

Была уже ночь, но ни Амир, ни Наргиз не спали. Наргиз находилась в номере Амира в ожидании, когда появится Максим. Увидев его в дверях, она вскочила с кресла и, ничего не видя от застилавших глаза слез, громко всхлипывая, бросилась к нему. Он крепко прижал ее к себе и долго не отпускал. Его синие как море глаза также были полны слез, и он не стыдился их. То, что он пережил за последние часы, узнав о смерти Чингиза, он не пожелал бы и врагу. Так тяжело ему не было никогда в жизни, даже тогда, когда по вине Машерова, всучившего ему залежалый товар, его обвинили в отравлении людей и чуть не посадили. Тогда он потерял все свои деньги, влез в долги, и если бы не Чингиз, который пришел ему на выручку, неизвестно, что было бы с ним. А теперь его лучший друг был мертв, а ему даже поделиться своим горем было не с кем. В банке еще ничего не знали о случившемся. Он не стал сообщать сотрудникам о смерти Чингиза, решив, что чем позже они узнают об этом, тем лучше. Его срочная поездка в США никого не удивила. И президент банка, и вице-президент часто выезжали за границу. Правда, они старались не отсутствовать одновременно. Правом подписи на документах, помимо Чингиза, обладал только он, и в отсутствие обоих могло возникнуть немало нежелательных моментов.

Некоторые партнеры высказывали удивление долгим отсутствием президента банка, но Максим успокоил их: Чингиз Салихов в деловой поездке и скоро вернется. Что он им скажет теперь? И сможет ли он, набравшись храбрости, сообщить родителям Чингиза, что их сын мертв? От одной мысли, что ему все-таки придется это сделать, его охватывал ужас. Как хорошо, что у него есть друзья! И сейчас, оказавшись рядом с ними, он почувствовал, что паника, овладевшая им, постепенно утихает.

Когда Наргиз отстранилась и взглянула на Максима, она помертвела. Казалось, он постарел на двадцать лет. Его пронзительно-синие глаза потемнели, а всегда спокойный, ясный взгляд помутнел от горя, гнева и боли. Широкий лоб прорезала глубокая морщина, вокруг рта образовались горькие вертикальные складки, а виски поседели. Ей было больно это видеть. Она отдала бы полжизни, чтобы стереть с его лица следы горя, чтобы в его глазах больше не было столько боли и отчаяния.

Они просидели втроем до утра, черпая друг в друге силу, мужество и терпение.

Амиру и Максиму удалось поспать чуть больше трех часов. Наргиз в эту ночь так и не заснула, но она всегда спала мало и не чувствовала себя утомленной, когда на следующий день вместе с друзьями спустилась к завтраку. Она позволила Максиму спокойно поесть, а потом стала задавать вопросы, на которые должна была знать ответы.

– Максим, это правда, что два месяца назад ты был в Чикаго?

Тот неожиданно смутился, и это не укрылось от нее. Она молча ждала, когда он ответит.

– Да, был, – наконец произнес он.

– Я ничего не знала об этом. Почему такая таинственность?

Максим снова долго не отвечал. Наргиз нетерпеливо постукивала пальцами по столу. Амир, откинувшись на спинку стула, выжидающе смотрел на друга. Ему тоже было интересно знать, почему Максим умолчал о своей поездке в США. За последнее время они встречались несколько раз, но Максим ни разу не упомянул, что ездил в Чикаго.