По результату отстрела пяти сотен патронов стало ясно, что второй «немец», пулемет НК-21, тоже не сильно отличается по боевым качествам от нашего ПКМ и в целом мне понравился. За «калашниковы» от Митрича я уже говорил, и девочки от них тоже в восторге.

А вот чудо-винтовка 408-го калибра привела Ингу почти в экстаз. Она заявила, что может из нее пулять на полтора километра без особых проблем, а баллистический компьютер, идущий в комплекте, может даже пол ребенка у беременных угадывать. Это она, конечно, пошутила, но и без того такая винтовка точно не для моей квалификации. И вообще, Ингеборга радовалась этому стволу, как новому наряду или бирюльке с бриллиантами. Надо же…

После пострелушек мы подсчитали, сколько же денег улетело в мишени, дико ужаснулись сумме и решили требовать боеприпасы с Капитула беззастенчиво. Патроны на Асгарде жутко дорогое удовольствие, а нам до совершенства еще палить и палить. И вообще, нравится нам это дело, всяко лучше, чем от безделья маяться.

А потом к нам пришли дружить два оператора мишенных комплексов с полигона. Они оказались гражданскими и жутко похмельными мексиканцами Пако и Хосе. Глянув на их помятые физиономии, я сразу полез в «Хамви», отыскал там початую бутыль виски и торжественно вручил операторам. Возрадовавшись, они пообещали включать нам все мишени, даже если «козел», «проститутка» и «сын проститутки» Мак-Набс выгонит их с работы. Оказалось, англичанин жутко жлобился и не разрешал самообороне пользоваться автоматизированными дистанциями.

Судя по моим впечатлениям, полковник оказался фигурой совсем неоднозначной. Редкостный мудак, но великолепный командир и офицер. Повоевать успел везде, как в старом мире, так и здесь, причем и там и здесь нахватался ранений. Доктор Лейбович говорит, что с такими повреждениями организма люди вообще передвигаются с палочкой и даже дышат через раз, но полковник держится молодцом и умудряется лично воевать. Держит границы республики на замке, грамотно командует и выгоняет на полигон пинками даже фельдшеров и телефонисток. Полигон – это его детище, и даже, по слухам, частично на его деньги построен. Жены и детей не имеет, за жену считает армию, а за детей солдат, что, впрочем, не мешает ему их зверски драть. Вот такой гроза врагам, отец солдатам. Короче, чем-то он мне даже стал симпатичен, так что надо подружиться.

Мексиканцы, похмелившись, убрались восвояси, а мы дружно начали штурмовать здания. Рулила здесь Герда и в лучших традициях сержантского состава орала грозным голосом и даже пробовала пинаться в «целях ускорения учебного процесса», как она выразилась. Но после того, как мы пригрозили отлучить ее от наших тел, немного утихомирилась. Набегались, взмокли, но процесс шел. Вообще-то для полноценной работы двумя боевыми парами у нас не хватает людей, так что пришлось изобретать и отрабатывать разные варианты.

Домой вернулись полностью обессиленными. Далее все случилось очень прогнозированно: жены бессовестным образом завались в бассейн, а я поперся чистить оружие. Озвучили они свое решение так:

– Мы сегодня в гости идем…

– Должны быть красивыми…

– А ты мужчина…

– Тебе за руками следить не надо…

– А вечером…

– И ночью…

– Я…

– А я…

– А потом мы…

– Иди, чисть…

– Мы любим тебя, а ты нас, иди…

Вот так нагло и, можно даже сказать – бессовестно я остался в одиночестве среди кучи стволов. И не маленьких стволов. Это вам не ПМ протереть, попробуйте быстро почистить крупнокалиберный пулемет, к тому же не совсем ясно представляя, как он да и добрая половина этого арсенала разбирается.

С автоматами и пистолетами управился довольно быстро, а пулеметы, повозившись, разобрал и уложил в жестяную ванну, отмокать в солярке. Завтра почищу и соберу, сегодня вроде воевать не собираемся.