– Зачем дали мне полную инструкцию того, как Андрея спасти? Он же обманул вас и вашего сына, преступление совершил! А вы с моей помощью его спасли.

– Так не сам же он вытворял дела эти тёмные.

– Это он так вашему сыну сказал. Как на самом деле, неизвестно.

У Рины почему-то вспыхнула злоба на Андрея. Пропало всё милосердие и желание помочь.

Её сестру так же обманули. Только приходил не Андрей, а какая-то женщина. Представилась соцработником. Вечно болеющую Наташу это не удивило. Сестра Рины впустила незнакомку, посадила за стол, напоила чаем. Ей очень не хватало общения, а гостья оказалась отличным собеседником. Столько историй рассказала, столько посмеялись. Наташина рука даже не дрогнула в момент, когда она ставила подпись и писала все свои личные данные. Квартира родителей, которую Рина полностью уступила сестре после смерти мамы, перешла в руки неизвестных.

– Не знаю, как оно там по правде, но чутьё мне говорит, что он парень неплохой. И он может помочь лавочку эту лживую прикрыть.

– Мне бы хотелось всё проверить. Я не могу так…

Рину прервал грохот. Что-то произошло в квартире Андрея.

– «Проснулся на мглистом рассвете», вот сейчас и проверишь, правду я сказала или надурила тебя.

Катерина молча встала и пошла в соседнюю квартиру.

– Как я могла ему поверить. Стала соучастницей практически… Я же хотела купить эту квартиру.

Рина продолжала сидеть на кровати, разглядывая печальными глаза петли прикроватного коврика. Людмила Яковлевна сидела рядом.

– Ну не купила же. Да и чего городишь ты. Не из-за этого, ведь, страдаешь.

Рина выпустила на свободу первую слезу. Её руки сплелись крестом на груди. Она будто обнимала себя. При этом нервно царапала ногтями плечи.

– Он казался таким… добропорядочным. Помог нам с Микой. Я совсем не разбираюсь в людях. Помочь ему теперь не могу. Просто не могу…

Неспешным ручейком побежала вторая слеза. Затем третья. Четвёртая. Нос зашмыгал и захлюпал. Голос начал дрожать.

– Люди животинки сложные. Их немудрено не понимать. Не могла же ты насквозь его увидеть. Ну ошиблась. С кем не бывает. Ты вот погляди на себя, любименькую. Погляди, погляди. Осмотри себя со всех сторон.

Рина посмотрела на себя сверху вниз, лениво повернув голову вправо и влево.

– Ну, что видишь?

– Ничего.

– То-то же. Ничего. Ты ошиблась, а с тобой ничего не случилось. Руки, ноги целы, голова на месте. Чего страшного в ошибке? Только так опыта набраться и можно. А то, что Андрей не добропорядочный, никто пока и не говорил. Чего ты человека целиком очерняешь по одному его деянию? Может, он мужик и неплохой. В общем, чего гадать. Ты это самоубивание прекращай, нормально с тобой всё, не выдумывай проблем. Их и так хоть ковшом вычёрпывай. Помочь она не может. Можешь! И ещё как. Иди к Андрею. Он вряд ли спит после такой взбучки. Поговори ради здравого рассудка.

– Что мне ему сказать?

– Ничего не надо, он сам всё поймёт, не дурак. Давай-давай, сердце разрывается на тебя такую смотреть.

Рина встала, накинула халат, умылась и пошла в соседнюю квартиру. От слов Людмилы Яковлевны внутри стало легче. Колыхался огонёк надежды, что от фраз Андрея груз спадёт совсем.

Зайти Рина постаралась бесшумно. Она надеялась, что Андрей всё-таки спит и неудобный разговор закончится, не начавшись.

Дверь тихо щёлкнула замком. Петли шёпотом скрипнули. На фоне напряжённого молчания было слышно дыхание Андрея. Хриплое. Тяжёлое. Печальное. Рина на носочках шагнула к спальне. Андрей услышал и открыл глаза, посмотрев прямо на Рину.

Ничего не сказав, она зашла и села на край матраса. Опущенная голова и руки, переминающие пальцы, намекали, что начать разговор сама Рина не решится.