Иваныч и Михалков смотрят в его сторону. Кулаков приближается к стройке. Останавливается у задней ее стены, выложенной кирпичом, долго смотрит на нее.

Кулаков. Это что за фуйня?

К нему подбегает Женек.

Женек. Стена, Федор Кузьмич.

Кулаков. Без тебя вижу, что не хер в говне. Вы откуда этот кирпич брали?

Женек. Вон из той кучи.

Кулаков. Зачем?

Женек. Вы ж сами сказали оттуда брать.

Кулаков. Мозги мне не трахай. На эту стену новый кирпич завтра привезут. А ту кучу я продавать приготовил.

Женек. И че делать?

Кулаков (громко). Разбирать, йопт!

Женек. А новый кирпич хуже будет?

Кулаков. Не понял?

Женек. Ну может, проще его загнать, чтоб стенку не трогать. Неделю выкладывали, а?

Кулаков. Хуле вам еще делать? Скажут – будешь ложИть, скажут – разбирать. Вот и разбирай давай!

Иваныч (громко). Давай-давай! Айда, мужики, стену долбить!

В течение нескольких секунд собирается толпа в жилетах, которая начинает кувалдами крушить стену. В воздухе поднимаются клубы пыли. Кулаков смотрит на это с воодушевлением. К нему подходит Коля.

Коля. Федор Кузьмич?

Кулаков. А?

Коля. Ведь разнесут же стену?

Кулаков. Ну и хуле? Зато работают!

Коля. Так вам же целые кирпичи нужны!

Кулаков (задумывается). Не выясняй!

К нему подбегает Сафронов и вновь уводит в свою будку, где он вчера пил.

Михалков подходит к окну пульта шлагбаума. Окно открывается.

Михалков. Мля, пипец, Сафрон сам с Кулаковым бухает, а сам с утра на выговор въебался.

Голос из окна. Ну и фуй ему теперь, а не УДО.

Михалков. Думаешь, друган не поможет?

Голос. А Сафрон уйдет, кто ему наливать будет?

Михалков (чешет затылок). Ну да…

Голос. Соображать надо… О, смотри, Курендюк!

Михалков оборачивается и смотрит на шлагбаум.

Со стороны шлагбаума мизансцену окидывает взглядом Курендюк – тот, который вчера вечером устраивал здесь дебош. Сегодня одет он значительно хуже, а настроение у него значительно менее экспрессивное.

Курендюк (себе под нос). Мля, ненавижу.

Осужденные, видя его, начинают показывать пальцем, смеяться и улюлюкать. Иваныч присоединяется к ним.

Крик из толпы. Смотри, Курендюк из отпуска вернулся. Индюк! Петух!

Курендюк с видимым неудовольствием подходит к Иванычу.

Курендюк. Иваныч, осужденный Курендюк из отпуска прибыл. Разрешите в барак?

Иваныч. Там закрыто.

Курендюк. Ну так открой.

Иваныч. В обед. Иди пока на стройку.

Курендюк с баулом в руках удаляется. Берет в руки лом и с остервенением начинает долбить стену.

Наблюдающий за происходящим Коля возвращается в кабину крана. Осужденные ломают стену и довели свое дело уже до середины. Иваныч ходит здесь же и разговаривает с кем-то по рации. Затем смотрит на часы, свистит в два пальца, все сбегаются, обступая его со всех сторон – время расписываться в журнале. Работа стихийно брошена.

Журнал переходит из рук в руки. Слышен голос Иваныча.

Иваныч. Так, мужики, бросайте нахрен эту стену и давайте двое за мной, остальные – на овощехранилище, картошку перебирать.

Открывается решетчатая дверь, в нее входит Иваныч. Двое осужденных остаются стоять за дверью. За ней – пропускной пункт. Там сидит Юлиана в строгой синей форме. Иваныч бросает ей:

Иваныч. Эти со мной.

Он проходит дальше. Дверь вновь открывается, в нее входят двое в жилетах и тычут в окошко КПП своими пропусками.

Юлиана (гнусаво). Представляемся, осужденные!

Зэк 1. Осужденный Данилов.

Зэк 2. Осужденный Козлов, статья…

Договорить он не успевает.

Та же самая сцена с позиции Юлианы.

Зэк 2. Осужденный Козлов, статья…

Лежащий перед ней телефон пищит.

Юлиана. Ладно, иди.

Нажимает на кнопку – открывается вторая дверь, и оба осужденных уходят