Тоня неспешно одевалась.

Свиридовы в последнее время все чаще замечали, что их сверстники почему-то стареют, и это хорошо заметно. Старели Виктор и Лена Скворцовы, старели Грачевы, старели Мари и Валдис Лазарис, старели Баранов, Карцева, Дормидонтов, Лопаткин, Потапович – те, с кем Свиридов начинал создание фирмы.

Старели многие другие ровесники Свиридова, а вот он оставался таким, каким его привыкли видеть лет десять назад.

– Толенька, почему мы не стареем?

– С одной стороны это крем, с которым я тебя массирую, но есть что-то еще … И я могу только предполагать о причинах такого феномена …

То, что Свиридовы не меняются с возрастом, заметили многие – вопросы об этом задавали только самые близкие, а остальные просто не рисковали.

Например, Костя Докукин на правах старинного друга спросил об этом Тоню.

Тоня посмеялась, кокетливо улыбнулась Косте и спросила:

– А разве Любаша стареет? Мне кажется, что она не меняется и по-прежнему прелестна!

А Лена Долгополова, которая была заметно моложе мужа, замечала и не хотела замечать возрастные изменения у Потапа, и он оставался для нее таким же самым достойным и желанным мужчиной в ее жизни.

Александр Баранов и Елена Карцева старели дружно, и так же дружно все крепче привязывались друг к другу.

Петр Дормидонтов так и остался неженатым, хотя близкая женщина у него была.

И они не скрывали своих близких отношений.

Дмитрий Лопаткин не обладал таким постоянством, и близкие отношения с женщинами у него длились, как правило, недолго.

Но надо отдать ему должное, со всеми своими женщинами Дмитрий оставался в прекрасных отношениях, и все его женщины дружили и составляли его близкий дружеский круг …

– Здравствуйте, Анатолий Иванович.

– Здравствуйте, Владимир Владимирович.

– Что можете сказать по поводу пожара на газовозе в Атлантике?

– Пожар начался на трех газовозах. На первом неожиданно образовались четыре газовых фонтанов, и они загорелись – это было странно и страшно! Этого просто не могло быть, но фонтаны горели! Команда испугалась и они покинули корабль, и уже с рации на спасательном ботике подали сигнал SOS!

– Вы казали о пожарах на трех газовозах?

– На втором газовозе пожар начался по правому борту – показалось, что это из-за утечки газа из танков. И при этом взорвался газовый блок двигателей, чего тоже быть не могло. За несколько минут огнем была охвачена почти вся палуба, и команда испугалась взрыва и тоже покинула корабль.

– И третий?

– Третий газовоз взорвался по неизвестной причине и начал тонуть, ложась на борт. Огня не было, но когда корабль лежал на боку над ним взорвалось газовое облако, сминая борт судна. И все это происходило в прямой видимости с заднего газовоза, и там включили всю систему пожаротушения на полную катушку, не дожидаясь аварийной ситуации.

– И как это могла произойти? Одновременно?

– Очень похоже на диверсию. Но тогда у последнего газовоза осталось не так много времени до аварии. Да, спутник показывает, что с четвертным газовозом что-то происходит! Похоже на взрыв, но взрыв объемный, что так же невозможно при том уровне безопасности, что заложили проектировщики. Пока больше подробностей мне неизвестны.

– Боюсь, что подробностей не будет … Но если будут, то сообщите..

Заседание Совета безопасности было эмоциональным и шумным.

Бестолковым.

– Почему молчит генерал Свиридов?

Все головы повернулись в сторону Свиридова, по своему обыкновению сидящему в самом конце стола.

– Да мать вашу ……

Все онемели – эта комната никогда не слышала такого изощренной ругани, да и многие из присутствующих не слышали такого мата, улавливая лишь отдельные понятные им словечки вроде «блин оладьи», «нихерим хуху» или «ангидрит твою …» и «еперный театр».