На Украине понятие «ирий» разделяют на «птичий вирий», располагающийся «за багатирями i за пущами» на теплых водах и «гадючий вирий», что в «Руськiй землi»80; однако, по сути, описывается одно и то же место, речь идет лишь о разных путях, что ведут в рай. Выреем или ирием называют не только стаи птиц, улетающих на зимовку, либо возвращающихся весной, но и стаи змей, ползущих на зимнюю спячку, под предводительством своего царя. В Полесье (Волынская область, Украина)81 верили, что змеиный ирий находится под землей, вход в него – огромная яма в лесу, но змеи, направляющиеся в ирий по деревьям, поддерживали представление о древе, связующем тот и этот мир. Подобные свидетельства о противопоставлении ирия как места, куда птицы улетают, а змеи уползают на зиму («птичьего» и «гадючьего» ирия), связаны уже с христианским различием рая и ада. Такого рода воззрения представляют собой более позднее понимание непознаваемости мира.

По мысли В.В. Иванова, – в славянских сказках и песнях о Мировом древе чаще упоминаются змеи, чем птицы82. Змей – это «исторический персонаж», изменяющий свои формы и функции в процессе действия. В своей древнейшей форме змей (как и птица) представлял природные стихии воды, огня, грозы, дождя, гор и небесных сил83. В славянских сказках сохранились эти представления при указании мест обитания змеев – рек, озер, подземных царств. Даже после принятия христианства изображения драконов-змиев в быту новгородцев являлись не только украшением, но и своеобразным оберегом, защищающим от зла и способствующим благополучию84.

Птица сливается в одно представление со змеем в поздних поверьях русского народа о чуме, которая воображалась летающей уткой с головой и хвостом змеи. В русской сказке птица Усыня – змей с двенадцатью головами85. Известный образ антропоморфного чудовища Соловья-разбойника родственен Змею из белорусских сказаний с птичьим именем рогатый Сокол, который нередко награждался эпитетом Сокол-разбойник. Рогатый Сокол сродни также русскому Змею Горынычу.

Но в христианстве амбивалентный образ змея в большей степени обладает негативной наполненностью. Змей – отрицательный персонаж, символизирующий Дьявола в его хтонической ипостаси. Крылатый ящер стремится заменить птицу, обитающую на вершине Мирового древа, чтобы уничтожить безупречные космические связи. Летающий змей – это воплощение особенного могущества и угрозы со стороны хтонического нижнего мира86, потому что извечна борьба за право стать первым среди равных.

Эту мысль подтверждает сюжетный сказочный мотив о том, как в подземном царстве герой спасает от змея птенцов, сидящих в гнезде на высоком дереве, а громадная птица в награду за спасение своих детенышей выносит его на землю. В южнославянских поверьях сохранился рассказ о крылатом змее, живущем в озере и угрожающем птенцам из орлиного гнезда87. Переплетение образа птицы со змеем уже после Крещения Руси свидетельствует о процессе впитывания христианством ценностей язычества, в процессе развития которого складывается новая форма религиозного мировоззрения – двоеверие.

Понятие о райской птице формируется постепенно, но свойство потусторонности, изначально птице свойственное, сохраняется. Слово «ирий» не уходит из обыденной речи и не теряет своего основного значения – потусторонний мир, но смысл его теперь сводится только к понятию рая. Ирреальный мир четко разделяется на светлый (мир Бога) и темный (мир Дьявола).

Для всякой религии характерна вера в «сверхъестественное», а птица ближе других к Богу88. Архетип птицы редуцируется, оставляя за собой лишь часть значения. Теперь птица – символ Святого Духа – воспринимается как божья вестница и помощница, место её обитания соединяется с раем. Прилет птиц и встреча весны людьми начинают рассматриваться как напоминание о Благой вести Иисуса Христа и спасении человечества от смерти