А самый первый Пожиратель, как говорил мой дед, велик настолько, что рано или поздно его щупальца кольцом сомкнутся вокруг этого Мира, и тогда, сильный и ненасытный, он сожмёт их, сминая океанское дно, горы и долины, выжимая драгоценные соки земли в свою ненасытную утробу, и наступит Конец Света!

Вдоволь насладившись тишиной и произведённым впечатлением, Эльдорн, сверкнув глазом, не торопясь продолжил:

– Но к нашему Пожирателю это пока не относится. Он ещё не настолько велик, чтобы уйти в пучины Лирваны. И ещё я думаю, что раз мы подцепили его на острове Проклятых Душ, это как раз тот, что в то время служил самому Астигу Безухому.

Все знают, что более удачливого и кровожадного пирата за целый век не было!

А удачу свою он, поговаривали, купил как раз у Хаммуранж, пожертвовав ей оба свои уха, и совершив некий кровавый ритуал с очередными своими пленниками… Как говорили, у него на судне был стигиец, который что-то знал из древних запрещённых ритуалов тёмного Сэта.

Вы все помните – тогда стигийцев (И не только магов!) преследовали и убивали по всему побережью. А этот купил себе жизнь, договорившись с Астигом – да будет трижды проклят его прах! И не был Астиг сумасшедшим, как принято трепаться о нём – просто очень злым и жадным! И, разумеется, страдал вспышками беспричинной ярости…

Не все верят в эту легенду, но мой дед верил – ему рассказали очевидцы. После заключения ужасной сделки все набеги и захваты судов Астига направлял Пожиратель.

Он жил на днище «Акулы» – корабля Астига – и через стигийца указывал Астигу, куда плыть, и что делать. Дед объяснил мне, что от матери монстр наследует сверхчувствительный нюх: он за сотни миль позволяет обнаружить корабль с людьми, и даже определить, сколько этих людей, и какой груз они перевозят. Мелкие посудины с рыбаками, или военные галеры Пожирателя не интересовали. Как и Астига, впрочем! Он направлял своего верного партнёра только на суда купцов – с драгоценным грузом и трусливым, плохо вооружённым экипажем.

И никогда не ошибался!

Что же удивляться, что добыча Астига была неизменно велика. Но цену он платил страшную… Вернее, страшной она была для команды захваченного судна: выживших связывали, и так, живыми, и опускали за борт – на потеху Пожирателю! Убитых, впрочем, тоже отправляли ему же… Но мертвечину, говорил дед, эта тварь любит не так сильно, хоть и ест подчистую. Пока этот страшный монстр жил на днище, ни одна акула и на милю не смела подплыть к пиратскому кораблю, а его утроба была воистину бездонна и ненасытна!..

Но настали чёрные дни и для Астига. Император Аргоса, Барадез Четвёртый, разъярённый потерей драгоценностей, которые ему отправили в виде подарка для строившейся тогда великолепной усыпальницы его отца, выслал на захват «Акулы» прямо там, на острове Потерянных Душ, весь свой флот: ни много, ни мало, сорок боевых галер. Скорее всего, им помогло то, что как раз случился мёртвый штиль. Пожиратель, плохо чуящий в затишье, не смог предупредить Астига вовремя.

Да и не больно-то поплаваешь под парусом без ветра – не то, что галеры с гребцами-рабами!.. Словом, они как крысу, окружили и затравили Астига с «Акулой» в бухте его же острова, не позволив, к счастью, кораблю – пристать к берегу, а команде – разбежаться.

Корабль сожгли, команду, кого не захватили живым или раненным, перебили на месте… А самого Безухого, словно щегла, поймали сетями. Затем, в цепях, его и остатки команды, привезли с триумфом в Мессантию… Вот уж радовалось купечество Аргоса-то!

Команду, конечно – на кол! А самого Астига, на потеху императору, живого и невредимого, затолкали в крошечную стальную клетку – размером три на три на три фута…