Как только он принял для себя, что все, что происходит здесь, это реально, на него накатила паника, и он едва не заорал. «Какого черта?! Почему он?!» Санька остановился и в отчаяние огляделся. «Где его город, задымленный, пропахший выхлопными газами и заполненный толпами людей? Город, который, как ему казалось, он так ненавидел?»

Еще немного, и Конкин, наверное, заплакал. Неизвестно, как бы на это среагировал его спутник, наверное, посчитал бы его слабаком. Однако до слез не дошло. Конан, вдруг остановился, присел и, не оборачиваясь, махнул Саньке, чтобы тот тоже присел. Дважды повторять не пришлось. Для полного счастья Конкину не хватало сейчас только какой-нибудь драчки с использованием всех этих колюще-режущих предметов, что они тащили на себе. Кстати, он почему-то очень быстро привык к своему двухкилограммовому «мачете». Словно всю жизнь ходил с подобными прибамбасами на поясе.

Конан резко повернулся, молча показал Саньке на стену кустов справа от дороги и сам мгновенно исчез в этой зеленой чаще. У Конкина маневр так гладко не прошел, он, ломая слабые ветки, ввалился в заросли, но запнулся и упал. Варвар сделал зверское лицо и прошипел:

– Ползи дальше. Только тихо, Конкин. И всегда смотри под ноги.

Санька уже понял, что его фамилию, Конан считает его именем. Это имя-фамилия, это единственное, что перешло из прошлого бытия в нынешний мир. Но варвар произносил его с ударением на последнем слоге, так что звучало оно уже не по-русски. Конан даже как-то сказал, что имя киммерийское.

Санька прополз еще несколько метров и попытался встать, но варвар придавил его голову своей медвежьей лапой и опять прошептал:

– Лежи. Приготовь оружие. Но нападешь только по моей команде.

Конкина напугало уже то, что они прячуться, а приказ приготовить железяку, и ждать команды, вообще, вызвал у него приступ паники. В прошлой жизни, Санька совсем не был трусом, как любой нормальный пацан, он знал, что такое драка. Сам неоднократно в них участвовал, а однажды в баре даже попал на разборку, где в ход пошли не только ножи. Один горячий джигит несколько раз пальнул из пистолета. Тогда тоже было страшно, но и весело. Ребята потом с удовольствием вспоминали, как они отделали этих братков. Студенты всегда были любителями выпить и подраться.

Но сейчас Конкин чувствовал, что здесь драка – это совсем не смешно. Слишком серьезно настроен его могучий спутник. Однако после того, как варвар шепнул Саньке, что впереди отряд сборщиков налогов, тот немного успокоился – по его мнению, «казенные» люди не должны напасть на них, это не какие-нибудь бандиты. Но, похоже, Конан считал по-другому. Склонившись к самому уху, он быстро зашептал:

– Сиди тихо, они едят и расслабились. Нас не ждут. Я сейчас пройду дальше и начну с той стороны, от солнца. Как только услышишь мой клич, выскакивай на дорогу и не дай уйти их коням.

– Так может, просто обойдем их? Зачем нам нарываться?

– Я же говорю – у них кони. Они нам нужны, иначе будем идти до Хема два месяца.

– Понятно, – прошептал Конкин. – А сколько их там?

– Судя по следам шесть человек.

– Ты охренел? – не выдержал Санька. – Как ты справишься?

Конкин, конечно, помнил кино, где Шварцнегер валил и гораздо большее количество людей, но тут-то не кино. Да и местный Конан выглядел не таким накачанным, как Шварц.

– Ты главное, не отпусти лошадей, а об остальном не думай.

С этими словами, Конан исчез, а Санька схватился обеими руками за рукоять аккинака, и, потея от жары и от страха, стал ждать обещанного сигнала.

Конан ошибся, когда посчитал тех, кто сидел сейчас на поляне вокруг небольшого костра, сборщиками налогов. Хотя и немудрено – те, на кого он хотел напасть, всеми силами старались изобразить, что они настоящие мытари. На них была единая форма имперских войск с перевязью министерства финансов. Лошади, привязанные к кустам ближе к дороге, тоже в сбруе цветов Империи, и даже мешки, сложенные кучей у костра, запечатаны печатью налогового ведомства Империи.