Прежде чем тварь совершила новый бросок, киммериец успел подхватить меч. Укрываясь за чудовищной тушей первой жабы, что терзала Скарфена (так думал Конан), киммериец приготовился к отпору. Он не сомневался, что его странный поводырь уже мертвее мертвого, и каково же было его удивление, когда из-под черно-зеленых чешуйчатых складок на подбородке твари высунулась окровавленная рука ванира, с силой вонзила в шею жабы короткий кинжал, затем вырвала клинок и вновь ударила.

Не раздумывая, Конан обрушил меч на шею чудовища. Чешуя лопнула, брызнула вонючая кровь, окатив киммерийца с головы до ног… Удар не пропал втуне. Чудовищные лапы дернулись, тварь конвульсивно отпрянула назад, однако она не успела отскочить на безопасное расстояние, как Скарфен приподнялся – и метнул зажатый в руке кинжал, угодив твари точно в левый глаз.

Жабе этого показалось достаточно. Она отдернулась в темноту, дальше, почти пропав из виду; вторая тварь, с которой боролся Конан, все-таки прыгнула, но теперь ее встретили сразу два выставленных клинка. Повторно ни Конан, ни Скарфен не сплоховали: мечи ударили двумя разящими молниями, с двух сторон вонзившись в горло твари. Чудовище захрипело и забулькало, из распахнувшейся пасти хлынула кровавая пена, громадные лапы судорожно заскребли по полу…

– Отрубить ей голову! – скомандовал Скарфен, с размаху опуская оружие на покрытое чешуей основание головы чудовища.

Окончательно они добили жабу только с четвертого удара. Уродливая башка отделилась от туловища, хлынул поток темной крови.

– Быстрее, хватаем статуэтку – и уходим! Хатчи наверняка переполошили уже всех, кого только могли!

От пятен жабьей крови на одежде Конана шел донельзя гнусный запах, сшибавший с ног даже здесь, в зловонном подземелье. Ванир подобрал чудом уцелевший масляный светильник и уверенно зашагал вперед. Только теперь Конан смог увидеть, что его спутник, которому полагалось бы быть растерзанным в клочья, похоже, так и не получил ни одной раны.

Они быстро шли, почти бежали по замысловатому темному лабиринту, сменившему просторное преддверие подвала, где обитали хатчи. Скарфен находил дорогу по каким-то одному ему видимым приметам; он странно торопился, поминутно оглядываясь через плечо, хотя в подземельях это совершенно бессмысленно и полагаться следует в основном на слух, а не на зрение.

– Впереди еще кто-нибудь будет? – деловито поинтересовался Конан, на ходу пытаясь отереть клинок полой мокрого плаща.

– От Адража всего можно ждать, – рассеянно откликнулся Скарфен, останавливаясь на очередном перекрестке. – Размышляющий Хануман… он где-то поблизости…

Их окружали совершенно обычные кирпичные стены. Этот участок подвала содержался в некотором порядке – нигде ни малейших следов потеков или плесени. Очевидно, громадным хатчи было не протиснуться сюда, в узкие запутанные коридоры.

– Хотел бы я знать, кто тут чистоту наводит, – задумчиво пробормотал Конан. – Вряд ли машет метлой сам эмир… И вряд ли кто-то, кроме него самого, смог бы пройти мимо этих жаб… если только они специально не выдрессированы, хотя в это мало верится. Должен быть второй выход! Второй выход, которым пользуются слуги – может, даже один, из особо доверенных…

Киммериец поспешил сообщить это Скарфену.

– Ты прав, где-то во дворце есть и второй вход в эти подземелья, – согласился ванир. – Просто я не знаю расположения этой секретной двери, и я не владею заклятьем, которое помогло бы ее отыскать… Впрочем, с хатчи мы справились – кто помешает нам вернуться тем же самым путем?..

Киммериец молча пожал плечами. В последнем он совершенно не был уверен.