– Бьюсь об заклад, вы получите все, что просите. Это же смахивает на небольшую военную операцию, а у нас тут, как война кончилась, сплошная канцелярия, рутина. И будет отличный случай основательно испытать снаряжение.

Отдел внешних сношений тут же договорился, что нас примет полковник Льюис из экспериментальной лаборатории генерал-квартирмейстера. Нас с Германом отвезли туда на машине.

Полковник Льюис был добродушный великан с осанкой спортсмена. Он тотчас вызвал руководителей отделов. Они все отнеслись к нам радушно и сразу предложили нам для проверки множество всякого снаряжения. Действительность превзошла наши самые смелые ожидания, они перечисляли все на свете, от армейских рационов и крема против загара до водонепроницаемых спальных мешков. Затем нас повели осматривать образцы. Мы пробовали спецрационы в хитроумных упаковках, испытывали спички, которые не боялись воды, смотрели новые примусы и водяные баки, резиновые спальные мешки и особую обувь, посуду, нетонущие ножи – словом, все, что может пожелать себе такая экспедиция.

Я глянул на Германа. У него было лицо исполненного надежд примерного мальчика, который пришел в кондитерскую с богатой теткой. Высокий полковник шел впереди и объяснял, а его подчиненные записывали, что нам нужно и сколько. Я уже считал, что бой выигран, и только мечтал поскорее вернуться в гостиницу, чтобы принять горизонтальное положение и в тиши поразмыслить обо всем. И вдруг я услышал голос приветливого полковника:

– Ну что ж, теперь пошли к боссу, он решит, давать ли вам все это.

У меня душа ушла в пятки. Выходит, начинай все сначала!

И один Бог ведает, что за тип этот «босс»…

За письменным столом сидел офицер небольшого роста, весьма строгий на вид. Он пристально поглядел на нас своими голубыми глазами. Предложил сесть.

– Well, что угодно этим господам? – резко спросил он полковника Льюиса, глядя мне прямо в глаза.

– Да так, разные мелочи, – поспешил заверить Льюис и изложил вкратце цель нашего посещения.

Шеф сидел, словно каменный.

– Что же мы получим взамен? – бесстрастно осведомился он, выслушав все до конца.

– Well, – мягко ответил Льюис, – мы надеемся, что экспедиция представит нам подробный отчет, как проявили себя снаряжение и провиант в трудных условиях.

Строгий офицер, по-прежнему не сводя с меня холодных глаз, медленно откинулся назад на стуле. У меня сердце оборвалось, когда он сухо произнес:

– Я так и не вижу, что они могут дать нам взамен.

В кабинете стало тихо; полковник Льюис поправил воротничок, мы оба молчали.

– Но, – добавил вдруг шеф с ударением, и в его глазах мелькнул огонек, – смелость и пытливость тоже чего-нибудь да стоят. Полковник Льюис, выдайте им то, что они просят!

Возвращаясь на такси в гостиницу, я был как хмельной. Неожиданно Герман тихо рассмеялся.

– Ты что, спятил? – испугался я.

– Нет, – соврал он, не моргнув, – просто я только что подсчитал, что в наш провиант входят шестьсот восемьдесят четыре банки ананасов – мое самое любимое блюдо!

Чтобы собрать в одной точке на побережье Перу шесть человек и один плот с грузом, нужно выполнить тысячу и одну задачу, притом по возможности одновременно. А у нас было в запасе всего три месяца и ни одной волшебной лампы Аладдина.

Заручившись письмом в отделе внешних сношений, мы вылетели в Нью-Йорк, чтобы там встретиться с профессором Колумбийского университета Бере, который возглавлял комитет географических исследований военного департамента. Он нажал на нужные кнопки, и постепенно Герман получил все необходимые ему для научных опытов приборы и аппараты.

Затем мы вернулись в Вашингтон, чтобы повидать адмирала Гловера в Гидрографическом институте Военно-морских сил. Старый добродушный морской лев вызвал всех своих офицеров, представил им Германа и меня и указал на карту Тихого океана на стене: