Я совершенно не умела дружить. Не умела поддерживать разговор. Не понимала, как его начинать и что говорить, чтобы заинтересовать. И вот здесь, в университете, в месте, где никто никогда не знал о моей школьной драме, я снова была эмоционально совершенно одна. Эта ситуация постепенно исправлялась к концу обучения.
Три мои милые подруги, с которыми мы вместе до сих пор, я впервые это пишу, но я как лесной дикий зверек с огромным трудом раскрывала сердце, чтобы впустить туда вас. И благодарю вас, за то, что с такой теплотой и нежностью вошли туда. Не сломав ничего. Что принесли только любовь и безудержное веселье. Пусть мы с вами сейчас встречаемся очень редко, но я точно знаю, что при встрече мы – как всегда – в состоянии и порыдать и от души посмеяться.
– Так чего ты хочешь?
– Я просто хочу, чтобы меня любили.
– Хм… Я буду тебя любить.
Сейчас с огромным трудом вспоминаю, как мы познакомились. На сайте знакомств вроде бы. Это был конец зимы. Мы почему-то очень зацепились на почве любви к хурме. Много говорили по телефону. И однажды состоялся вот этот самый разговор. Настолько много боли было у меня внутри, что после его вопроса, я сжалась калачиком, обхватила трубку телефона и прошептала туда: «Я просто хочу, чтобы меня любили». Никому и никогда больше я так не говорила. Это был крик души. Крик меня – той, которая до сих пор думала, что любовь надо искать в других людях.
Мы начали встречаться. Мама была не в восторге от того, что не знает, где пропадает ее на тот момент уже 21-летняя дочь. А я сбегала навстречу чувствам и готова была сделать, что угодно для человека. В конечном счете я влюбилась в его голубые глаза, в его легкую мягкую картавость. А дома меня ждали распросы и вопросы: когда я уже познакомлю его с мамой? Я не хотела. Я оберегала мою личную жизнь от всех. Однажды услышала фразу, мол, надо с ним поговорить, чтобы он понимал, что имеет дело с девственницей. И сказано это было так, словно этим надо гордиться. Словно меня хотят продать подороже. Мамина проблема была в том, что она даже не догадывалась: гордиться ей уже нечем.
Я все-таки уговорила его приехать на знакомство: дома мне четко давали понять, что никаких отношений не будет, если никто не будет знать, с кем я встречаюсь.
– Мама, давай договоримся, что во время вашего разговора ты ничего не будешь говорить ни про какую девственность?
– Почему?
– Потому что ее уже нет.
Она села на кровать, схватилась за сердце. Ей стало так плохо, как будто ее жизнь, все ее планы, все, что она построила в своей голове, только что в один миг разрушилось. Я чувствовала себя виноватой. Но ничего не могла сделать. Признаться, я и по сей день никак не могу понять, в чем был трагизм этой ситуации. На тот момент мне 21 год. У меня никогда не было отношений. Я поцеловалась впервые в жизни в 20 лет. Я очень старалась быть хорошей для всех! Особенно для мамы. Очень старалась не подвести ее, не совершать ошибок, жить так, как полагается, действовать так, как она считает нужным и важным. Но видимо настал предел.
Мама, я знаю, ты прочитаешь это. Еще и еще раз повторю, что люблю тебя. Помимо этой ситуации, было еще несколько, когда мы обижали друг друга. Но, согласись, что стерильная жизнь невозможна. Я всегда хотела сама совершать свои ошибки и, на самом деле, большой вопрос: ошибки ли это? Я знаю, что ты хотела уберечь нас всех от бед и несчастий. Но настоящим ангелом-хранителем всегда была и будет твоя любовь к нам. Я понимаю, что все, что ты делала, было из любви. Просто иначе ты не могла. Поэтому никаких претензий к тебе у меня нет и не может быть. Обнимаю тебя всем сердцем.