Он сел на зеленую шерстку земли – едва проклюнувшуюся салатового цвета траву – и похлопал по месту рядом рукой, приглашая сесть. Я не медля подсела рядом. Солнце тут же занялось моей спиной и плечами, укутывая их приятным теплым пледом, от чего по телу пробежали мурашки, и меня слегка перетрясло от наслаждения.

– И что ты этим хочешь сказать, что я чистая, раз ты есть у меня? – сосредоточившись на разговоре, спросила я.

– В какой-то мере – да – ты чиста. Не «блестишь», конечно, но и не грешница, – он смущенно улыбнулся.

– А почему если я – женщина, луч во мне – мужчина, то есть ты?

– Как бы это объяснить… Ты не совсем правильно поняла суть: я – не ты, понимаешь? Я просто твой поводырь. Поэтому пол не играет роли. Обычно у женщин Мастера – мужчины, у мужчин – наоборот женщины. Это необходимо для того, чтоб был контраст. Направляя человека, Мастер дает ему свои знания – женщинам необходим мужской опыт, так же как мужчинам – женский. Иначе одни с другими бы не ладили. Ведь в реальной жизни, общаясь с противоположным полом нужны хотя бы минимальные общие интересы.

– Ты сказал, что Мастера «направляют человека»? Что это значит? Вы можете вселяться в нас? Как мы вас слышим? – потихоньку впуская его слова в себя, как истину, спросила я.

– Нет, вселяться в человека очень опасно. Мы находимся рядом и контролируем мысли. Мы только направляем мысли и только при необходимости.

– Как Бесы?

– Нет. Бес – посланник ночи. Бесу не нужны твои мысли. Ему нужны твои эмоции. И желательно отрицательные.

Он задержал на мне взгляд на секунду, а затем устремил его вдаль. Вытянув ноги, и заложив руки в карманы, продолжил:

– Все то, что вы называете Тьмой, Светом, Пустотой и Бессмертием – это и есть те миры, которые реально существуют, – он обдал меня холодным блеском своих глаз и добавил, – Помимо тех двух, которые принимаешь ты. И их много. Очень много. Больше, чем ты можешь себе представить.

Его тон и почти шепчущий голос раскручивали мою фантазию и пугали. Мне пришлось отвести взгляд от его расширенных, по- кошачьи больших, зеленых, зрачков.

– Но ведь не все такие, как я? Многие люди знают о магии и некоторые даже владеют умениями, не подвластными людям? – еле слышно заметила я и откашлялась, чтоб развеять неведомо откуда налетевшие страхи.

– Хорошее замечание. Особенно сильны дети. Моцарт начал творить в четыре года, Ванга стала провидицей в 14—15 лет. Они все – Нострадамус, Ванга, Моцарт, Сальвадор Дали и другие прославившиеся качествами, не присущими людям – избранные. Таких великих людей немало было, и столько же будет. И это величие способностей возникло в результате их последнего перерождения. Они удачно перерождались из раза в раз, накапливая умения и идеально проживая жизни, поэтому в последней стадии – ближе к святым – сила их была огромна!

Я глубоко вдохнула и всмотрелась вдаль.

– Почти сто пятьдесят лет я пытаюсь разгадать твою загадку – пять раз оказывался не прав и пять раз позволял тебе умереть. Не вынесу больше. Я устал. Хочу достигнуть конца – стать, наконец, частью Вселенной, продвинув твою душу вперед.

– А что будет потом? – разомлев окончательно под лучами весеннего солнца, спросила я.

– Узнаешь, когда придет время, – он смолк, а я не стала больше мучить его вопросами.

На секунду поймала себя на мысли, что впервые в жизни сижу рядом с мужчиной и мне спокойно – я не чувствую от него чрезмерной брутальности, которая вынуждает постоянно держать себя в женственном образе. Я просто такая, какая бываю обычно наедине с собой.

– За ближайшие два дня я раздобуду точные координаты родственников двух твоих последних жизней, – его голос теплой водой вливался в мои разомлевшие на природе мысли, – Искать дальше нет смысла, девушки, которые были раньше, чем пятьдесят лет назад уже не оставили после себя достоверных фактов, кроме мест на кладбище, – он поднялся и отряхнулся, – А сейчас поехали, отвезу тебя домой, у нас много дел.