Пока Пэрит гладил мне руку, я смотрела на него и думала, какой он красивый, умный, добрый и что больше мне ничего и не надо. Этого достаточно.

В Лазарете я провела целую неделю. Дора каждый день приходила ко мне и мы вместе делали задания. По вечерам к ней присоединялись Криэ и Пэрит и мы много разговаривали. Я улыбалась, смеялась и думала, что выгляжу счастливой и беззаботной, пока в Пятницу Дора не спросила: – Совсем не выносимо, да?

Пришлось кивнуть. Она взяла меня за руку:

– Знаешь, Эн говорит, что когда никто не видит надо просто взять и выплакаться. Хочешь вместе будем реветь?

Я опять кивнула.

Она погладила меня по руке:

– На самом деле, мне кажется он очень переживает…

– Не надо, – прервала ее я, – про него ничего не надо.

Она моментально сменила тему:

– Пойдем завтра за пирожными? Ты ведь теперь знаменитость! Даже в газете писали и какой-то наградой одарят: «Адептка первого цикла, иномирянка уничтожает в одиночку серийного убийцу на чьей совести сто сорок жертв. Секретное оружие девушки с земли, что же это? Мы постараемся взять интервью, как только нашего корреспондента допустят к героине».

Дора таким забавным голосом пересказывала статью, что я рассмеялась.

В субботу мы и правда пошли в кафе, только я настояла, чтобы мы в Лекарскую лавку заглянули.

– Адептка – герой! Палач Вампиров! – приветствовал меня продавец, широко улыбаясь.

– Я поблагодарить вас зашла. Знаете, если бы вы не рассказали мне про свойства шерсти и не продали мне ее – меня бы уже неделю, как похоронили.

– Девушка, иметь с собой шерсть только четверть удачи. Нужно храброе сердце, бесстрашие и огромная сила, чтобы суметь применить артефакт и выстоять.

Мне было очень приятно, я даже позвала его с нами на Пирожные, но он отказался, сказав, что лавку не может оставить.

В кафе меня продавец тоже встречал, как героя:

– Девушка, вы меня простите! Я не думал, что он вас с собой прихватит, еще и нападет, когда выгонял его из кафе.

В общем пирожные мы получили бесплатно.

В воскресенье я уверовала, что смогу жить дальше и никто никогда меня больше не ранит. Мы даже сходили в город с Пэритом вечером и я смогла заставить себя считать это свиданием.

Когда мы шли обратно в Академию он спросил:

– Эмили, как ты планируешь дальше поступить? Думаешь мы будем продолжать действовать по уже слаженному плану?

– Нет, больше ничего не нужно.

Он резко остановился и, повернувшись ко мне, взял меня за руку:

– Как не нужно? Он что признался?

Я пожала его руку и положила сверху свою вторую:

– Нет, просто мне больше ничего не нужно.

– Как! Ты что сдалась? Ты же Рочилд! Ты не должна сдаваться.

Я искренне удивилась, что его так взволновало. Лично мне было все равно. Я даже сама себе удивлялась, насколько мне пофиг.

– Просто больше не надо. Я долго думала и решила, что у нас слишком полярные взгляды практически на все вопросы, кроме Омертвений. Я не считаю правильным вести борьбу в таком деле. Если человек не в состоянии хотя бы попытаться, то это не мой человек. Я, знаете-ли считаю, что в отношениях должны участвовать двое, а не один, когда второй при этом – дерево.

Пэрит меня обнял, прямо на улице. Я в ответ обвила его руками:

– Я не знаю, как прокомментировать. Но я в любом случае тебя поддерживаю.

Я решила, что стоит проявить инициативу и положила голову ему на грудь. Мужчина среагировал моментально:

– Эмили, раз ты так решила, может быть мне напомнить, что есть другие варианты.

– Не надо…напоминать, – я подняла голову и посмотрела ему в глаза, – я знаю.

Целовать меня на улице не стали, видимо, чтобы нас Кразы не загрызли на радостях, что два куска мяса по цене одного. Поэтому целоваться пошли к нему в кабинет под предлогом «на отвар», правда начали еще по пути туда в коридорах Академии и в Понедельник за завтраком все знали, что я не просто Палач Вампиров, но еще и соблазнила главного из них. Дора жевала завтрак вместе со мной, но выглядела как-то паршиво.