Ведь и деньги имею всегда на такие дела, покупаю все, не глядя особенно на цену.

Ну, почти все, что шьется в самой Эстонии – можно легко перепродать даже в здорово избалованном разной заграничной фирмой, с ударением на последнем слоге, в морском городе Ленинграде, что уже говорить про остальной Советский Союз.

Да и качественный шоколад с настоящей жевательной резинкой от "Калева" идет на ура, принося мне стабильный нелегальный доход.

Несравнимый с моей зарплатой на полставки грузчиком, даже если особо не надрываться.

К тому же моя Светочка уже давно реально созрела для таких постельных кувырканий, природу ведь не обманешь, а гены пальцем не раздавишь.

Пока она шумит водой в ванной, старательно моясь после грехопадения, я убираю следы того, что случилось на кровати и некоторое время разглядываю ее внимательно.

Когда моя подруга выскочила из ванной с проверкой, в комнате уже все чинно и прилично, я тоже одет полностью в домашнее, негромко играют ее любимые итальянцы "Рикки э Повери". Ничто больше не напоминает о случившем недавно грехопадении юной красотки, заставляя ее смущаться и переживать.

В итоге создана такая расслабляющая обстановка и даже мое довольное лицо не мелькает рядом.

Ну, как довольное? Сам бы я так не парился насчет скорого прихода хозяйки и провел бы еще пару успешных приступов к манящему телу Светы. И сам бы слетал в космос и ее бы свозил туда же минимум один раз.

Однако я уже ставлю чайник на кухне и вытаскиваю из холодильника "Наполеон" фирменного "Северского" производства. Разрезаю его аккуратно и раскладываю куски по фарфоровым блюдцам. Есть теперь у меня возможности заказывать и забирать в кафе-кондитерской на Московском проспекте всякие такие изделия по знакомству.

Уже продал несколько стильных вещичек девчонкам из этой самой кафешки и подарил пару шоколадок самым обаятельным из них. В общем быстро стал своим, проверенным покупателем и еще необходимым снабженцем кое-какими дефицитами. Захожу с шутками и прибаутками с черного входа как положено такому нужному в строго регламентированной советской жизни человеку.

Разложив куски торта по тарелкам, зову подругу:

– Светлана, жду вас на кухне! Кушать перед поездом, везущем вас на малую родину, подано!

– Раз вы сегодня так выложились, вам можно и два куска тортика скушать! – это уже ей, заглянувшей в зеркало в прихожей и убедившейся, что выглядит она прилично.

Напоминание о ее страстности в постели опять не радуют девушку, но перекусить перед началом путешествия все же необходимо. Поэтому мы увлеченно наворачиваем "наполеон" и запиваем его горячим чаем с лимоном.

Половину торта унесла с собой Таисия Петровна к подругам, она часто прихватывает то мои яблоки с мандаринами, то что-то из кондитерки эстонской. Именно то, что я ставлю в холодильник или оставляю на обеденном столе постоянно для нее и ее многочисленных подруг.

Так мы с ней договорились уже давно.

Пусть порадует своих пенсионерок, тем более, что расплачиваться за пяток яблок "Гольдена" или кило мандаринов меня в овощном Ира с Людой уже совсем отучили.

– Ты здесь – хозяин, а не гость! Тащи с работы каждый гвоздь! Игорек, переставай нас смешить своими копейками!

Так прямо и сказали несколько раз, хотя я первое время исправно отсыпал мелочь за особенно красиво выглядящие фрукты из братской Венгрии или даже из борющегося с французским империализмом развивающегося Марокко.

Да, на дворе конец восемьдесят второго года, самое начало конца великого социального эксперимента.

В генсеках у нас теперь товарищ из КГБ Андропов, я сам лично вешал его портрет в кабинете Софьи Абрамовны вместо усопшего Леонида Ильича Брежнева. Портрет бровастого покойника отнес в свою комнату и спрятал за шкафом на будущее. Он теперь уже никому не нужен. Благо он не простой, а какой-то сильно улучшенный, жаль его выбрасывать на помойку.