– Если посчитать в месяц – двести сорок! Скромненько, но на жизнь хватит, все же не самая маленькая зарплата для мужика в наше еще такое стабильное время. Понятно, что народ здорово накушался моего товара, значит придется осваивать район полностью, а этим местам дать пока отдохнуть, – подвожу я итоги. – Еще и за курьера получу свою денежку, тогда выберусь по доходам уже в верхний сегмент женихов Ленинграда, если, конечно, смотреть только из рабочего класса. От барменов и официантов с администраторами я начинаю беспомощно отставать по доходам. Даже до приемщиков стеклотары не дотягиваю, хотя не уступаю, наверно, фотографам с их нечастыми халтурами.

– Ну, этих профессиональных фотографов у меня в прошлой жизни немало работало и знаю я их тоже великое множество. Все, что заработают слева, тихонько пропьют в тишине лаборатории, обсуждая с коллегами излишнюю жесткость снимков Никона по сравнению с Кэноном.

Правда, в моем теперешнем положении пока есть много других преимуществ, я не должен постоянно пропадать на рабочем месте. У меня развязаны руки заниматься интересными вещами. Или не интересными, но по жизни необходимыми, как например та же поездка в Ростов-на-Дону. Кто бы меня отпустил с работы без отпуска на столько времени спасать человечество за свой личный счет?

Всегда могу смотаться в Таллин и там что-то прикупить из новых шмоток, да и вообще не перерабатываюсь по жизни, что тоже очень немаловажный фактор. Довольно расчетливо зарабатываю почти сказочные для все еще девятиклассника деньги, но вот именно сейчас наметился небольшой кризис в продажах.

Ну, не небольшой, а прямо солидный такой провал. Прямо, как в Пятигорске, который товарищ Бендер так ловко продавал в книге и в кино.

Летом на шоколаде и конфетах с жевательной резинкой много не поднимешь, это точно. Даже на весенне-осенних куртках. Тут совсем другой товар нужен, те же сарафаны и футболки.

Из-за поездки в Ростов я пропустил очередную вылазку в Таллин, просто хорошие правильные дела явно мешают заниматься делами прибыльными, да еще и денег забирают немало на расходы.

– На билеты ушло сорок рублей, там квартира еще двадцать, остальное по мелочи, но десятка наберется, то есть семьдесят минусом! А мог бы тут столько же примерно заработать! Одно радует, что Чикатилу заминусовал конкретно так навсегда. Без этого поступка никакого большого смысла в поездке бы не оказалось. Второй раз пришлось бы ехать, раз он все-таки ускользнул от ментов ростовских. А так сплошные убытки получаются. Накладное это дело – людей спасать, что тогда спартаковских болельщиков, что сейчас будущих жертв маньяка. Накладное, но все же необходимое, – одергивая я себя.

– Судьба дала тебе возможность прожить новую жизнь не просто так, а с каким-то большим смыслом. Так что уж будь любезен сам лично воплощать отмщение и аз воздавать всяким гадам, ну и сигнализировать постоянно анонимным образом куда следует и кому следует. Толку, правда, от этих сигналов пока не замечено, этот чехословацкий самолет в Поти так и сел наверно в болото. А про тот, столкнувшийся с горой в Армении, я так же ничего не узнаю, как и про жесткую посадку на Камчатке. Печатать в газетах или рассказывать по телевизору такие плохие новости в стране победившего социализма не желают ни за какие коврижки. Это тебе не современная продажная пресса, которая каждый чих и пук любой мало-мало значимой медийной личности разнесет на всю страну.

– Но ехать еще раз в начале июня в Ростов-на-Дону, чтобы лично встретиться с капитаном теплохода – это уже явно лишнее. Лучше начну заранее заказывать телефонные переговоры на междугородних пунктах, раз теперь его домашний номер у меня есть, главное тут, чтобы самому не звонить с домашнего телефона. Поймаю момент, когда капитан окажется дома и предупрежу его про опасность столкновения с мостом около Ульяновска именно пятого июня. Искренне надеюсь, что рассказ о возможной катастрофе с множеством жертв и его будущей печальной судьбе сподвигнет капитана не спать теперь никогда во время прохождения коварно опасного моста.