В доме с мезонином у тёти со звучным именем Олимпиада подружилась с моими молочными сестрёнками Таней и Олей. Раньше только переписывались. Моя мама помогла им своим молоком, когда мы все родились.

В гостях появилась возможность заниматься по два часа в день на старинном пианино со скрипучим голосом. Дом в саду запомнился дворянским дворцом. В этой женской семье сохранился прошлый век. Старинная мебель, изысканная посуда, речь несовременная – литературная.

Их бабушка делала замечания, а тётя Липа меня защищала. У тёти Марии всё проще.

* Июль отметился приключениями в деревне Ильинке под Чимкентом у родственников. Коровы, козы, лошади, куры источали пряные ароматы. Увидела, как получалось молоко и масло. Расхотелось возвращаться в город, но пальцы скучали по клавишам. Бабуля рассказывала про деревенское детство в эпоху революции, когда считала звуки взрывов, прячась в сарае.

Заворожило сыпучее волшебство пшеницы на элеваторе.

Местный шофёр предложил прокатиться до пункта сдачи пшеницы на самосвале – не отказалась. Мимо окна протекла кинолента с полями под жарким небом. Прогулка развеселила, а бабушка меня отругала. Убежала с деревенскими девочками на речку. Это сохраню в памяти, как и то, что не запишется в дневник.

* Жизнь человека – толстая книжища, страницы которой – минуты, вобравшие чувства и состояние, звуки и ароматы. Минуты растянулись в рассказы, часы упаковались в главы, днями заполнились части, годы завершились в тома.

Нет книги, вобравшей жизнь со всеми думами и решениями, размышлениями и поступками, но обязательно всеми, иначе проскользнёт фальшь.

Все поступки, слова, мысли раскрывали сущность их носителя.

Взгляд сравнила с водой. Океан в бурю и ласковое море, широкая река и игривый ручей, мутное болото и зелёная лужа. Блеск лучей или угрюмая ночь отражались или поглощались водами океана, моря, озера, реки, ручья, болота.

Глаза превратились в кривое зеркало мышления. Люди думали одно, а взгляд показывал другое. Вошла в образы героинь прочитанных книг. Всё совершённое мною и окружающими заранее было выучено и разыгрывалось, словно в театре. Не было ничего естественного, и это становилось забавным. Веселило любое обращение ко мне. Когда меня ругали, не прятала улыбку.

Представляла себя посланцем космоса и ЕГО глазами смотрела на людей, не как на знакомых и родных, а как на жителей Земли. Удивлялась их движению и выражению лиц. Видела мир глазами неземлянина.

Никто не разгадал тайну моей улыбки. Мама решила, что я витала в облаке.

* Конец августа принёс новости из социалистического окружения нашей страны. Что творилось в Чехословакии! Почти тоже, что и в Китае, где бушевала неразумная культурная революция. Недорезанные буржуи подали голос. Установить порядок помогали советские солдаты.

Сохранила газеты с сообщениями об этом, чтобы на классном часе сделать доклад. Можно провести диспут или митинг на эту тему. Наша страна всё делала правильно.

Вдруг мой дневник когда-нибудь прочитают? Это же галиматья, хотя на данном этапе – это всё, что понимала не по учебникам, а по опыту короткого отрезка жизни в полтора десятка лет. После очередной заправки хлебом с маслом расхотелось писать.

* В учебный год вошла девятиклассницей и лишилась свободного времени. Первое сентября выпало на воскресенье. Класс поднялся на третий этаж школы имени Ленина. Быстро заработала пятёрки по истории и литературе. Такие бы успехи и по физике! Но в этом году вряд ли удастся. Не потому, что плохо знала физику, а потому что физик Игорь Николаевич хорошо изучил и физику, и характеры учеников. После уроков сразу выполняла домашние задания, но физику оставляла на «ужин». Потом погружалась в книги надолго и без устали.