– Сегодня вечером свободна, – вдруг ответила она через некоторое время, не поднимая головы. – Встречаемся в восемь вечера у памятника на площади.

Так и пришла в той же одежде, что и сидела на работе: белые брючки, розовая блузка и свитер неопределенного цвета с узором.

Рестораны были переполнены, кафе тоже, – вечер пятницы, как-никак. Гулять у водоема слишком прохладно.

– Может быть, пошли ко мне? Ну их эти массовые гуляния, – предложил я.

Ирина и так уже дрожала, – зуб на зуб не попадал. Кивнула и пошла рядом. Я заранее взял ключи у друга, чтобы не смогла меня потом разыскать. В прихожей, когда она начала огладываться по сторонам, перегородив мне дорогу. Я запер входную дверь, обнял ее со спины за пояс и переставил так, чтобы смог пройти внутрь. Дама сначала схватилась за мои руки, но почти сразу отпустила их.

– Куда проходить? – она сняла обувь и сделала несколько шагов в коридор.

– Проходи куда хочешь, – усмехнулся я. – Куда пойдешь, там и начнем.

Ирина вошла в одну из дверей и попала в спальню. Отпрянула назад, но я уже стоял в дверях и выйти не смогла. Я опять обнял ее со спины. На этот раз она не схватила меня за руки.

– Раз уж сама выбрала спальню, то давай греться. Ты же замерзла, не так ли?

Она не ответила на мои слова. Она ничего не сказала и тогда, когда я потянул вверх ее свитер и снял его. Руки, положенные на ее молочные железы, обнаружили две пустышки в лифчике. Я медленно повел ладонями вдоль туловища, и она уже сама прижалась ко мне спиной и ягодицами.

Трое детей, говорите? И мужика постоянного нет много лет? Не удивительно, что так торопится раздеться. И так прижимается к первому встречному? Она мне потом валютный счет не выставит? Посмотрим, посмотрим. Я ей сам член выставлю.

Не поворачивая ее к себе, начал расстегивать пуговицы на блузке, но всё оказалось значительно проще, когда она в свою очередь потянула блузку вверх и сняла ее через голову. Брючки тоже снялись легко.

Я откинул одеяло, и она быстренько залезла под него. Пока я раздевался сам, заметил, что ее трусики тоже заняли место на стуле вместе с остальными ее вещами. Вот и хорошо! А то с ресторана начинать…

Замерзшая, – как ледышка, – женщина требовала срочного разогрева. Обняв меня, она прижалась всем телом и гладила меня по спине. Я тоже гладил по спине и ягодицам. Целоваться как-то нам обоим не хотелось, – мы просто прижались щеками друг к другу. Неснятый лифчик шуршал по моей грудной клетке, напоминая о том, что груди под ним пустые и при снятии будут болтаться, как тряпочки.

Ирина закинула на меня ногу, и я получил доступ к ее промежности. Чем я и воспользовался, начав теребить ее половые губы, а потом и клитор. А потом…

А потом она легла на меня «валетом», обхватив меня за шею бедрами и подставив свою «киску» моему языку и губам. И впилась своими губами в член. Я аж вздрогнул, когда член погрузился ей в самое горло.

И при этом Ирина словно села мне на лицо промежностью, вдавливая для ласк свою «шмоньку» на мой рот. Благо, хоть она была побрита и помыта.

Я ввел ей между губами «шмоньки» язык и попробовал на вкус. Ну, не знаю, с чем и сравнить. Но рыбой не пахло. При этом я старался не отвлекать свое внимание от того, что рот дамы творил на члене. Если бы я мог себе представить, что рот можно вертеть на члене, как пропеллер, – ну или создавать такие ощущения, – то я бы научил этому всех дам, с кем когда-либо контактировал половым путем. Даже и тех, кто не контактировал.

Постоянные фрикции, словно она сидела на члене влагалищем создавали неповторимые ощущения очень интенсивного полового акта. Плотные стенки горла создавали полную иллюзию того, что я погрузился в половые пути девственницы. При этом мягкое скольжение сочеталось с плотным обхватом члена.