– Вы его ненавидите, – усмехнулся Клим.

– Не преувеличивайте, – она взяла мужчину за руку, – так выглядит убедительнее, будто мы идем целоваться.

– Вы их обоих ненавидите.

– Я уже не умею ненавидеть, нельзя ненавидеть то, чем живешь.

Клим и Лада прошли вдоль борта по узкому проходу между надстройкой и поручнями. Двое охранников стояли около двери, ведущей в надстройку.

– Тут найдется место, где никто не будет на нас смотреть? – с упреком спросила у охранника Лада.

Тот лишь пожал плечами, сохранив бесстрастное выражение на лице. Служба приучила его относиться к гостям с уважением и при этом неукоснительно выполнять распоряжения начальника охраны.

– На проходе мы никому не помешаем, – бросил Бондарев.

Он вел себя довольно развязно и нагло, как и подобало высокопоставленному гостю, который может брать, что пожелает, и требовать, чего захочет.

Клим и Лада стояли в узком проходе между надстройкой и поручнями. Основное веселье шло на носу корабля. На корме стояло лишь несколько пар. Лада чуть заметно кивнула. Клим скосил глаза.

– Зал для переговоров, они соберутся там.

За открытым иллюминатором виднелась большая каюта с овальным столом для переговоров. Стол был рассчитан человек на двенадцать, но теперь вокруг него стояло лишь четыре кресла. У стены под написанным маслом пейзажем примостился столик с выпивкой и легкой закуской. Сомнений не оставалось. Именно здесь должны пройти переговоры между олигархами и чиновником Совбеза.

Переговоры неофициальные. Если бы все делалось открыто, они прошли бы в любом из офисов, принадлежавших олигарху. Но там повсюду стояли подслушивающие устройства, корабль же был специально проверен.

– Не знаю, кто вы на самом деле, – произнесла женщина, – но человек вы рисковый.

– Слышать мне это приходится далеко не первый раз, – улыбнулся Бондарев.

– И достаточно наглый, – Лада повела плечом, на которое Клим положил руку.

– И это тоже мне говорят не впервые. Я привык.

– Почему вы подошли ко мне?

– Я не ошибся.

– И все же, почему?

Клим решил до конца сыграть в открытую.

– Я заметил по вашему взгляду, что вы его ненавидите, значит, не откажете себе в удовольствии сделать ему гадость.

– Я смотрела за борт, на воду, моя нелюбовь относилась к холодной ночной воде… Тем более вы не из ФСБ, я это чувствую.

– Думайте, как хотите.

– Возможно, вы из другой структуры, один из тех, кто следит за законностью действий сотрудников Совбеза. Мне, мистер Икс, это все равно. Вы правы, я хотела бы доставить Хайновскому неприятности.

– Надеюсь, не таким образом, чтобы он знал, от кого они исходят.

– Нет, что вы, я дорожу тем уровнем жизни, которого достигла.

– Неприятности у него будут, это я вам обещаю.

– А у меня?

– Вы не подлая. Просто Хайновский подверг риску вашу жизнь, подложив в сейф бомбу вместо документов. И теперь справедливо расплатится за это.

Клим просунул руку в приоткрытый иллюминатор и задернул занавеску так, чтобы изнутри не просматривался проход.

– Я удивляюсь сама себе.

– А я вам.

– Когда в доме рванула бомба, я впервые почувствовала, что жизнь моя не вечна.

Охранник выглянул за угол надстройки, увидел обнимающихся мужчину и женщину. Ладу он знал в лицо. Любовница Хайновского появлялась на светских раутах часто, хотя прежние отношения между ним и Ладой пошли на убыль. Но олигарх имел немного женский характер в том, что касалось личных отношений. Он никогда не рвал их окончательно. Жизнь, в особенности бизнес, приучили его к тому, что никогда не стоит наживать себе врагов. Обойдется дороже.

Лада подалась к Климу поближе. Ее рука скользнула под пиджак.

– О, – усмехнувшись, сказала она, коснувшись кобуры с пистолетом, – как вам удалось пронести оружие на корабль через рамку металлоискателя? Или у вас пластиковый пистолет? Я слышала, что есть и такое оружие, его нельзя обнаружить при помощи детектора. Оно стоит огромных денег.