В такой важной борьбе за женские права мужчину порой представляют противником, хотя он также страдает от дефицита матери. Женская сексуальность в ее мастурбирующем и лесбийском варианте охотно идеализируется, а проблемы материнства часто остаются в тени.

В борьбе женщин за право на профессиональную деятельность и равноценную социальную карьеру материнство охотно отрицается и обесценивается, детские ясли с преждевременным расставанием ребенка с матерью считаются не только возможными, но и необходимыми. Таким образом, дефицит матери, который во многом объясняет комплекс Лилит, неизбежно передается следующему поколению.

Враждебность по отношению к детям является важнейшей частью этого комплекса, который, на мой взгляд, разрушает культуру и является основным источником насилия и войн. Срабатывает архетип ужасной всепожирающей матери, которая похищает и убивает новорожденных, пьет их кровь и высасывает мозг из их костей. Поэтому и в наши дни, например ортодоксальным еврейским роженицам надевают амулеты. В мифологии многих народов есть похищающие детей и пьющие у них кровь существа, которые также предстают в образе обольстительных женщин, указывая тем самым на универсальный архетипический мотив.

Пациенты с трудностями в идентичности, нарушениями самооценки и состояниями страха, то есть с симптомами ранней структурной патологии личности, в рамках глубинно-психологического анализа сообщают об очень страшном опыте отвержения своими матерями. Зачастую они пережили раннее отделение от матери и были жертвами нарциссического злоупотребления своих матерей. Возникают душераздирающие, мучительно-болезненные воспоминания, в которых мама была «требующей» и «высасывающей все соки», а пациент, будучи ребенком, находился в распоряжении матери для удовлетворения ее потребностей. Эти воспоминания часто вызывают ярость и отвращение.

Враждебность матери по отношению к детям сама по себе не является угрожающей и обременяющей проблемой, это скорее вытеснение проблемы и отрицание комплекса Лилит. Миф о Лилит показывает нам всего лишь нормальную и неизбежную сторону женственности: оправданное непринятие материнства, потому что материнство существенно ограничивает свободу, профессиональную и социальную равноценность, а также достаточно часто на некоторое время – сексуальный интерес и способность получать удовольствие. Большинство женщин отвергают эти факты преувеличенным чувством материнства или участием в эмансипации с ее идеологической борьбой за права женщин, в которой мало место для детей.

Согласно огромному терапевтическому опыту, мы должны исходить из того, что ребенок чувствует отношение матери задолго до того, как может его осмыслить и изложить с помощью человеческого языка. В результате современных исследований грудных детей стало известно, что между матерью и ребенком с самого начала осуществляется взаимная коммуникация, младенец является не только пассивным получателем хорошей или плохой материнской заботы, но и сам активно участвует в отношениях. Для этого он имеет множество рефлексов и врожденных коммуникативных способностей, которые помогают устанавливать контакт и регулировать отношения (подробно об этом см.: Dornes, 1993, 1997). Таким образом, каждая мать неизбежно вспоминает свой собственный детский опыт, и ребенок общается с «внутренним ребенком» своей матери. Д. Штерн (Stern, 1995) говорит о специфической «конъюнктуре материнства», в которую каждая женщина попадает после рождения своего ребенка, куда бессознательно поступает опыт взаимодействия с собственной матерью, опыт дочери и сознательное понимание происходящего ставшей матерью женщины с осознанным и желаемым отношением к своему ребенку. Эта важная способность матери к эмпатическому чувствованию своего ребенка в основном определяется опытом собственного раннего получения материнской заботы.