– Моя бедная мать была в шоке от того, что ее мать устроилась работать в театр. Она потратила всю жизнь на то, чтобы загладить прошлое моей бабушки.

Хитчинз посмотрел на часы:

– У вас осталось десять минут, мисс.

– Спасибо, мистер Хитчинз. – Элеонора наградила его холодной улыбкой. – Вы мне очень помогли.

Полицейский проигнорировал ее сарказм. Судя по всему, он успел многое повидать в жизни, выполняя свои обязанности.

Элеонора выдвинула ящик шкафа и взяла пачку аккуратно сложенного белья.

– Вы могли бы отвернуться, сэр.

У Хитчинза хватило такта не пялиться на ночные рубашки и сорочки. Однако когда она протянула руку за маленькими часами на прикроватном столике, он покачал головой и сурово произнес:

– Вы не должны трогать ничего, кроме личной одежды, мисс Лодж.

– Да, конечно. – Как жаль! Она могла бы получить за них несколько фунтов в ломбарде. – Как я могла забыть об этом?

Она захлопнула крышку чемодана и быстро заперла его. Холодок облегчения пробежал по ее позвоночнику – полицейский не проявил ни малейшего интереса к старинному театральному чемодану ее бабушки.

– Мне говорили, что я очень похожа на нее, когда она была в моем возрасте, – спокойно продолжила Элеонора.

– О ком вы, мисс Лодж?

– О своей бабушке, актрисе.

Хитчинз пожал плечами.

– Вы готовы?

– Да. Я надеюсь, вы поможете мне отнести чемодан вниз?

– Да, мэм.

Хитчинз поднял чемодан, вынес его наружу и погрузил в ожидавшую их фермерскую повозку.

Один из кредиторов загородил Элеоноре дорогу, когда она попыталась последовать за Хитчинзом.

– Вы забыли о колечке на вашей руке, мисс Лодж, – строгим тоном пробурчал он.

Точно рассчитанным движением она сняла кольцо и тут же уронила его, когда кредитор протянул руку, чтобы взять его у нее. Круглое колечко подпрыгнуло на полу.

– Черт возьми! – Низкорослый мужчина нагнулся, чтобы поднять кольцо.

Пока он пребывал в положении, похожем на неуклюжий поклон, Элеонора проскочила мимо и сбежала по лестнице. Агата Найт придавала большое значение хорошо поставленному уходу со сцены.

Хитчинз, неожиданно продемонстрировав светские манеры, помог ей сесть на деревянную скамейку фермерской повозки.

– Благодарю вас, сэр, – кивнула она. Элеонора расположилась на сиденье с таким величественным видом, словно это была ее личная дорогая золоченая карета.

В глазах полицейского блеснул огонек восхищения.

– Желаю вам счастья, мисс Лодж. – Он бросил взгляд на заднюю часть повозки, где был приторочен большой чемодан. – Я не рассказывал вам, что мой дядя путешествовал с труппой актеров, когда был молодым?

Элеонора оцепенела.

– Нет, не рассказывали.

– У него был чемодан, весьма похожий на ваш. Дядя говорил, что он очень удобен. Он как-то признался мне, что в нем всегда были спрятаны самые необходимые вещи на случай, если приходилось спешно покидать город.

Элеонора сглотнула.

– Моя бабушка дала мне аналогичный совет.

– Полагаю, вы последовали ему, мисс Лодж?

– Да, мистер Хитчинз, конечно.

– Тогда все у вас будет в порядке, мисс Лодж. Мужества вам не занимать. – Он подмигнул, приподнял шляпу и направился к своим работодателям.

Элеонора облегченно вздохнула. Затем, резким щелчком раскрыв зонт, подняла его над головой, словно это был яркий военный штандарт. Повозка медленно тронулась.

Элеонора даже не оглянулась на дом, где она родилась и прожила всю жизнь.

Смерть отчима отнюдь не явилась для нее неожиданной, и она не испытывала горечи потери. Ей было шестнадцать лет, когда Сэмюел Джоунс женился на ее матери. В деревне он бывал редко, предпочитая Лондон и свои бесконечные инвестиционные проекты. После того как три года назад ее мать умерла, он вообще здесь почти не появлялся.