– Больше всех виноват тот мерзавец, который брал в заложницы твою маму, – сказала Бланка, порядочно шокированная этой совсем не детской историей.

– Ага. Он потом извинялся перед мамой и дарил ей всякие красивые подарки, чтобы она его простила. С ним все-таки помирились, потому что у них были общие враги, и он придумал хороший план. Заключили военный союз – знаешь, как в мультиках «Разрушители галактик» и «Звездный ураган»? А потом его убили.

Видимо, какие-то мафиозные разборки. Если только Марсия все это не сочинила, насмотревшись своих любимых приключенческих мультиков.

Девочка болтала ногами, ударяя пятками по гладкой мраморной спинке скамьи.

– Тебе можно как-нибудь помочь?

– В каком смысле? – удивилась Бланка.

Помощь ей очень даже не помешала бы, но вряд ли Марсия поможет ей пробраться на заповедную территорию Мегареала и переубедить Монику.

– Чтобы ты тоже поправилась, а то у тебя как будто все разорвано.

– У меня только на колене ссадина, скоро заживет, – Бланка растерянно улыбнулась, ее испугала и сама эта фраза, и то, как задумчиво и сочувственно смотрела на нее рыжая девочка. – И еще джинсы порвались, я забыла поставить заплатку.

– Я говорю не джинсах, а о такой невидимой оболочке… У тебя вместо нее одни лохмотья.

– Наверное, я иногда произвожу такое впечатление… – Бланке стало еще больше не по себе, и она принужденно рассмеялась.

– Надо, чтобы на тебя мой папа посмотрел, – категоричным тоном заявила Марсия. – Он точно скажет, в чем дело.

– Так он, наверное, занят своими делами, ему будет некогда, – пробормотала Бланка, стремясь поскорее закрыть тему.

– Он, правда, занят и часто улетает в командировки, потому что работает экс… ну, этим самым… А, вспомнила, экспертом, но если что-то важное, он обязательно найдет время. В общем, я ему о тебе расскажу, потому что плохо жить без этой оболочки.

– Не стоит.

– Все равно расскажу. Я пошла пить.

Девочка соскочила со скамьи, сунула ноги в сандалии и побежала к Чеусу.

Проводив ее взглядом, Бланка вскрыла пакетик с апельсиновым соком – почти машинально, стараясь преодолеть замешательство. После прошлого раза ей казалось, что фантазии у Марсии должны быть безобидными, карамельно-цветочными – что-нибудь о куклах, плюшевых мишках и пушистых зайчиках, играющих на лужайках счастливой сказочной страны, где зло встречается изредка, и то понарошку.

Дети любят сочинять, это в порядке вещей, но ничего зловещего Бланка от нее не ожидала. Или эта история с «машиной смерти» случилась на самом деле, а потом превратилась в семейную легенду, отшлифованную многократными пересказами? Или это смесь каких-то реальных событий и вымысла, добавленного для усиления драматизма?

Да еще замечание насчет «оболочки»… Хотя тут понятно: Марсия, видимо, интуитивно почувствовала, что с Бланкой что-то не в порядке, и интерпретировала это по-своему.

Девочка скоро вернулась и снова забралась на спинку скамьи.

– Ты кого-то ждешь, да?

– Одного знакомого. Он пошел в гости, потом вернется за мной – чтобы там не подумали, будто я его новая девушка.

– А мне один большой мальчик объяснился в любви, – она таинственно понизила голос. – Эдвин Мангериани, ему уже десять лет. А Чеус сказал, что уши ему поотрывает, потому что Эдвин хотел целоваться по-взрослому, с языком.

– Повезло тебе с телохранителем.

– Ага! – согласилась Марсия. – Папа говорит, что Чеус его однажды спас, а Чеус говорит, наоборот, мой папа его спас. В общем, они спасли друг друга, но меня тогда еще не было.

Термонавес у них над головами все больше наливался синевой – по мере того, как усиливалась жара, и все ярче сияли кроны деревьев, крыши вдали и водяные арки фонтана.