Воспоминания о смерти отца не оставляли в покое ее. Роберто не упоминал о нем за весь ужин, но слова о «лечении и курсе терапии» заставили ее вновь погрузиться в атмосферу последних дней папы, которые он провёл в больнице под нужным курсом терапии, которые были противопоказаны ему. Непредусмотрительность врачей погубила его, и с тех пор, Мишель не доверяет ни одному медику, ни одному лечению, что ставит он. С этим страхом, она боится лечиться сама, ведь она видела, с какими мучениями скончался ее отец. Но проблема в том, что лечить ее болезнь необходимо. И здесь ситуация обрела сложный характер.

К тому же сложная тема с ее работой тоже не заставила себя долго ждать. Это ее одна из сильных болей в жизни, которую она не смогла исправить. Безысходность сдавила девушку всю. И теперь, слушать наставления Роберто, как правильно жить, было невыносимо трудно. Ведь снова возникает ситуация, что ее никто так и не понимает. А значит, она снова осталась одна при себе.

– Это невозможно терпеть, – сквозь слёзы проговорила Мишель, – и зачем я уехала с Лос-Анжелеса? Ничего в моей жизни не изменится. Чёрт, не надо было слушать этого Роберто. Сколько можно…

До боли сжав подушку, она крикнула в неё, высвободив все скопившееся в ней. Но, к сожалению, и это не смогло ей помочь.

Лишь ближе к утру, девушка, наконец смогла найти в себе силы успокоиться и уснуть.

Проснулась девушка очень поздно, ближе к полудню. Недосып ночью дал о себе знать очень хорошо. Но, к сожалению, это время не дало возможности выспаться. А лишь наоборот, вызвало головную боль. Это было неудивительно.

Она открыла глаза и увидела за окном ярко светящее солнце, которое запускало свои летние лучи в ее комнату. Казалось бы, конец лета, погода уже должна снизить свои высокие температуры, а солнце перестать, так палить. Но этот год выдался весьма жарким, чем начало огорчать жителей. Мишель встала с кровати и, одевшись, направилась в ванную комнату.

Поглядев на себя в зеркало, она увидела совершенно не себя. Ведь Мишель так не выглядит… Красные, опухшие глаза, выдавали то, что девушка уснула очень поздно, а точнее рано. И, конечно же, никто не скроет, что слёзы смогли дать этот же эффект. В секунду ее взор упал на свою руку, которую она вчера так и не обработала. Засохшая местами кровь и содранная кожа, придали руке отвратительный вид, что даже Мишель поморщилась и принялась отмывать все это. Истерика – очередной раз случившаяся с девушкой на фоне нервного срыва из-за нескончаемых воспоминаний, которые и приводят к такому итогу.

Приведя себя в порядок, насколько это было возможно, она отправилась на первый этаж, дабы что-то перекусить. Спускаясь, она не увидела своего «спасителя» дома и очень удивилась, потому что куда он мог отправиться, она даже не имела понятия.

– Разберёмся, – сказала она и принялась готовить себе завтрак.

Поставив тарелку с кашей на стол и стакан воды, она не успела сесть, как в дом зашёл Роберто.

– Доброе утро, Спящая красавица, – посмеялся он, положив на диван какую-то чистую коробку, без надписей и пометок.

– Как понимаю, все, погостили и пора честь знать, – кивнув в сторону коробки, проговорила Мишель. Удобно усевшись за стол, она принялась есть.

– Нет. Это так… Не обращай внимания, пару вещей моих, забыл занести.

– Ясно.

Он подошёл к холодильнику и, взяв оттуда клубничный йогурт, сел рядом с девушкой.

– Твоя рука, – округлив глаза, воскликнул Роберто и схватил ее за запястье, – ты в каких боях участвовала? И когда?

Она резко выдернула руку, и продолжила есть своё приготовленное блюдо. И парень понимал, что ответа ждать бесполезно.