Валентина погрустнела и добавила:

– Хотя, вру, конечно, привыкла я к ему, притерлись мы с ним. Нянчусь с ним, как с дитём. К тебе вот выбраться не могу. Вечером надо домой – мужа ублажать и обихаживать. Это ты, Тань, счастливая. Вернулась домой, хочешь сериалы смотри по телеку, хочешь просто ложись на диван, и балдей. Хочешь иди куда угодно, хочешь в гости, хочешь в кино, никаких помех.

Татьяна всхлипнула:

– Да лучше бы я ужин каждый день готовила на всю семью, только бы не одной куковать.

В голосе Татьяны появились слезливые нотки:

– Такая тоска. Такая тоска, Валюха. Куда хочешь иди, говоришь? А куда идти-то? Куда идти? Без мужика на меня все как на ущербную смотрят.

Валентина снова закурила и выдохнула дым в потолок:

– Так заведи себе мужика. Чего ты переживаешь? Ты чай не уродина, все при тебе. Только, как я, замуж сразу не выскакивай. Вот захочешь от него родить, тогда и выходи.

Татьяна с обреченностью посмотрела на подругу:

– Ты, чего, Крылова? Ты что, у моей двери видела толпу мужиков? Они что, в очереди толкались, спорили, кто из них первый у меня руки попросит? Я что-то не замечала никаких мужиков, если не считать Петьку с четвертого этажа, когда он мусор выносит.

Валентина снисходительно хмыкнула:

– Да, ладно тебе прибедняться. Это в публичный дом мужики в очередь стоят, ну за пивом еще. А, чтобы настоящий мужик клюнул и жениться решил, тут наживка нужна.

В глазах Татьяны стояла тоска и безнадежность:

– Какая еще наживка? Это, типа, шмотки?

Валентина затянулась сигаретой и продолжила:

– Ну, шмотки, конечно, не последнее дело, макияж там. Но главное, это у женщины взгляд.

Татьяна тоскливо буркнула:

– Какой еще взгляд? На жизнь что ли? А как он его узнает, какие у меня взгляды на жизнь, если мы даже не знакомы?

Валентина бодро улыбнулась:

– По глазам, Танюха, по глазам. У тебя вот взгляд потухший, а мужикам нужно…

Валентина пощелкала пальцами, подняла глаза к потолку:

– Ну как это сказать? Ну, уверенность в себе, что ли, должна быть. Походка, осанка. Чтобы он хотел тебя добиваться. Чтобы преграду видел. Мужикам, им преодолевать что-то надо. А у тебя взгляд потухший, взгляд кролика перед удавом. Вечно ты сутулишься, идешь как будто гири пудовые несешь. Мужики такое не любят.

Татьяна обиженно фыркнула:

– Тебе конечно видней. Это ты их на раз-два берешь. А я так не могу.

Валентина поморщилась:

– Да не обижайся ты, Тань. Я тебе добра хочу. Потому и говорю.

Но обида уже не отпускала Татьяну:

– Тебе легко говорить. К тебе мужики даже в автобусе пристают. С ходу за коленки лапают.

Валентина возмутилась:

– Пристают!? Чего ты выдумываешь, подруга? Это же случайно у этого парня вышло.

– Во-во, случайно. К тебе у мужиков руки сами тянутся. А ты и довольна.

– Ты чего мелешь-то? Да я даже имени этого паренька не знаю.

– Понятно. Переспала и имени не спросила. Подумаешь, еще будут.

Валентина возмущенно вытаращила глаза:

– С кем я переспала? У тебя что шарики за ролики зашли?

Татьяна затравлено, с завистью смотрела на подругу:

– Ну с этим, о котором ты мне весь вечер талдычишь. Кстати, как он постели? Расскажи, а то на самом интересном взяла и тормознула.

Валентина, ошарашенная напором подруги, стала оправдываться:

– Ты что рехнулась? Не спала я ни с кем. Это, ну как его, как бы сон был. Я тебе объясняю, не спала я ни с кем. Это в комнате желаний мне прокрутили неизвестно что. Но, как наяву. Я даже подумала, что свихнулась.

Валентина ожесточилась:

– Ладно, все поговорили. Не надо было тебе это все рассказывать. Пойду я.